Бес должен помочь с постановкой на учет, тех. осмотром и страховкой, но это дело не быстрое, а ездить мне уже хочется, чтобы лишний раз не напрягать Майора. Сейчас мозг пытается переварить случившееся и найти самый щадящий способ увильнуть от волны смерча за дорогую дочу от Тимура Тагировича. Сам нагибать не станет. Попросит свою правую руку. Опять…
Шумно выдыхаю и запускаю пятерню в волосы.
Нелогично, но хочется улыбаться, потому что девчонка на пассажирском цветет и пахнет. В прямом смысле. Я зависаю на ней, останавливаясь на каждом красном круге светофора. Кожа чистая без дефектов. Веснушки на лице. В глазах эйфория.
Спрашивается, за что ты так дочку не любишь, Ахметов, что на цепи её держишь?
Весь её потенциал гаснет. Даже я это вижу. Незнакомый пацан, который не в курсе ваших семейных уставов.
— Куда ты меня везешь?
Пожимаю плечами. Улыбка сама лезет на лицо.
— Не знаю. Меня ж контузило.
Легонько толкает меня в плечо, возмущенно складывая губки буковкой О.
— На правду не обижаются. То с серьезной миной шествуешь, то резко улыбаешься, совершив преступление.
— А кто мне дал наводку?
— Я, — гордо так сообщает, — так, куда путь держим, похититель?
Вздыхаю. Вести её в свои излюбленные места опасно, поэтому сворачиваю на дорогу, ведущую на окраину города. Там есть крутая кафешка. Есть хочется, а мясо у них закачаешься. Слюной можно подавиться от одного запаха.
— Только не говори, что мы двигаемся в сторону леса и у тебя в багажнике есть лопата?
Скашивает на меня взгляд. Улыбаюсь.
А ведь этот вариант в её жизни может развернуться в любой момент…
У Ахметова врагов достаточно, а вот друзей мало. Скорее партнеры и заинтересованные личности.
Я тоже враг и не меньше других заинтересован, но прикапывать его дочь не собираюсь.
Сам еще не знаю, как с ней быть. У меня есть рычаг давления на Тимура Тагировича, а с какой силой на него давить?
— Лопаты нет, — театрально изображает облегчение, — есть бита.
— Мне стоит бояться?
— Тебе нет.
— Хах, мне прям полегчало, — нервно посмеивается, — никогда не понимала, зачем парням бита в машине.
— А зачем охране оружие?
— Это другое.
Вопросительно изгибаю бровь. Бита в машине для пацанов, как крестик на шее верующего. Только круче в разы и эффективнее.
— С твоими навыками можно не использовать ни биту, ни оружие.
— С какими такими навыками?
Останавливаю тачку около кафешки. Посетителей, судя по транспорту около здания, мало. Нам на руку.
— Ты своими красивыми пальчиками человека в обморок отправил, — дергает бровями и смотрит прямо в глаза.
Только сейчас при дневном свете вижу, что они не просто голубые, а с темными вкраплениями карего на радужке. Хитрые. И глубокие. Эффект с пышными ресницами — ВАУ. Дергает за ручку и прерывает наш зрительный контакт.
— Значит у меня красивые пальчики? — усмехаюсь, выбираясь следом за ней из тачки. Закрываю дверь.
— Не только, — пожимает плечами, щурясь от яркого солнечного света, который бьет по глазам. Хорошая погода.
— А что ещё? — киваю ей на вход в самое лучшее заведение, где готовят мясо.
— Губы.
Чего? Останавливаюсь и вопросительно на нее смотрю.
Что это?
Меня клеят открыто.
Охренеть просто.
— Ты в курсе, что я тебя должен очаровывать, а не наоборот?
Пропускаю её вперед. Ничем не смутишь. Внимательно рассматривает зал. Пара столиков заняты. Идет к тому, что расположен у окна.
— В курсе, и меня это не волнует.
Садится на стул. Телефон кладет на стол перед собой. Экран загорается.
Потеряли девочку.
Сбрасывает звонок.
На лице улыбка, а вот блеск в глазах меркнет.
— И за что девицу в темницу посадили?
— Отец у девицы птица высокого полета. Сам летает, а отпрыскам не дает.
— У тебя братья-сестры есть?
— Нет, — хмурится, — по крайней мере я таких не знаю.
Сглатываю. Значит, про Аву ничего не скажет. И как действовать дальше?
Черт!
— Дима? — хозяин заведения идет к нам. Улыбается. — Какими судьбами? Давно не приезжал.
Поднимаюсь и жму руку Марату.
— Не мог.
— Да слышал я про аварию. Ниче, смотрю, уже девок портишь, — скашивает взгляд на Риту.
— Это… — открываю рот, но объяснить, ху из ху мне никто не дает.
— Эта девка сама, кого хочешь, попортит, — Ахметова улыбается и протягивает ему руку. Еле сдерживаю улыбку. Зараза точно. — Маргарита.
— Марат, — немного офигевает мужик, но пальчики ей целует. Восточная кровь, что еще сказать, а меня внезапно злостью накрывает. Какого хрена ему ручки лобызать дает?!
— Оформишь нам фирменное? — толкаю бедром его руку. Понимающе фыркает. Отпускает Ритины пальцы.