— Я тебе все сказал, Лена.
— Ты не даешь мне объясниться, Вова, — так отчаянно. — Я… — видит меня и замолкает.
Её щеки становятся пунцовыми.
Ага!
Та самая дамочка, которая ему звонила.
И спала, очевидно, с моим отцом.
— У меня работа. Уходи.
— Вова…
— Что же вы так, Владимир Юрьевич? — ступаю вперед. — Может, вам что-то интересное расскажут.
— Рита, — рыкает на меня. Поднимаю руки. Смотрю на незнакомую женщину. Чем могла, тем помогла. Взглядом выражаю.
Расходимся.
Владимир садится со мной за один столик. Не стоит над душой. Пьет кофе.
Я ему заказала.
Он хмурый и молчаливый. Видно, что мусолит встречу внутри.
У меня начинает подгорать одно место от желания высказаться.
— Дядь Вов, а папа в курсе, что вы одну женщину трахаете?
— Что?! — давится кофе, закашливается. Несколько капель летит в меня. Аккуратно вытираю с лица бумажной салфеткой. Улыбаюсь.
— Я невольно в курсе ваших лямурных дел, Владимир Юрьевич.
— Мала еще, чтобы нос в них совать.
Агрессивно приводит в порядок свою одежду. Я довольна. У нашего непробиваемого секьюрити есть Ахиллесова пята. Красота же. Очень мило и выгодно. Мне.
— А как мне вырасти, если вы не даете?
— Ты, Зараза Тимуровна, моя работа, - чеканит.
— Но любимая же?
Закатывает глаза. Жадно делает глоток оставшегося в чашке напитка.
— Красивая женщина.
— Не начинай!
Поднимаю раскрытые ладони.
Нервный какой.
Наслаждаюсь десертом. Владимир глаз с меня не сводит.
— Отцу не говори.
Киваю. Конечно, но…
— Дядь Вов, ты же мне поможешь?
Скрипит зубами. У меня есть единственный козырь, и я должна его использовать, чтобыовцы остались цели, и волки наелись.
— Что ты хочешь?
Убираю от себя ложку и остатки шоколадного мусса. Прикусываю губу. Будто волей судьбы на экране телефона высвечивается уведомление.Дмитрию Шумову нравится ваше фото.
Бах!
Об ребра на запредельной скорости!
Тело тут же заливает жаром. В грудной клетке взрывается вулкан, и все органы пожирает лава.
— Скажем так, — наклоняюсь и шепчу заговорщицки, — я сохраню твой секретик, а ты мой. Все в плюсе.
— И я должен поверить тебе на слово?
Развожу руки в стороны.
— Я же тебе верю.
Молчит. По взгляду вижу, что прибить меня хочет. Все равно рискну.
— По рукам? — протягиваю ему свою.
Смотрит, словно перед ним змея.
— Можем на крови договор заключить? — строю невинные глазки. Усмехается.
— Иди ты, Зараза, — откидывается на спинку стула, — говори, что ты от меня хочешь?
25. Девочка чемпиона
POVМаргарита Ахметова
Рассматриваю простое двухэтажное строение серого цвета. Оно не старое, и новым не назовешь.
— Уже передумала? — усмехается Владимир, глядя на меня.
Выгляжу наверняка глупо, потому что не изображаю привычную веселую девочку.
Мне интересно, где проводит время Димочка.
И нет. Мы не общались с ним. Я, как уважаемый сталкер, перешерстила его профиль.
Не густо, если честно. Пара фоток, на которой видны очертания спортивного зала.
Мониторинг плюс моя не убиваемая логика равно Шумов занимается боксом.
Неожиданно.
Не то чтобы я представляла его в юбке с ракеткой в руке, но… бокс?
Мне всегда казалось, что на ринг выходят очень агрессивные личности. Так скажем, скинуть стресс, въехав кому-то в рожу кулаком.
И Дима… Он вроде безвредными методами пользуется.
— Тимур не поймет твоего желания заниматься фитнесом… Хм-м-м, здесь.
Да, не элитный спортивный зал. Без пафосной рекламы. Стопроцентно у папы будет ко мне горочка вопросов, присыпанная пудрой недоверия, но мой мозг уже сгенерировал парочку достойных ответов для Тимура Тагировича.
— Ему и не нужно понимать, — поворачиваюсь к Владимиру, забираю свою спортивную сумку. — Со мной только не надо идти. Мы же договаривались, чтоптичка будет учиться летать.
Это его слова. Не мои.
То, что выпорхнуло из моего рта, дядь Вова назвалжалким шантажом.
Мелко. Не спорю. Мне не комфортно от такой постановки условий, но главное ведь результат.
Он молчит, и я молчу. У него чудо-женщина на двоих. У меня возможность пересечься с маньяком.
Конечно, я могла пойти простым путем. Написать Шумову. Не просто так он поставил лайк к моей фотографии. Только во мне проснулся дух той самой авантюристки. Сюрприз!
— Что?
Закидываю сумку на плечо и внимательно смотрю на дядь Вову. Скала, а не мужик. Папу же я бы ледяной глыбой назвала с огненной начинкой. Не удивительно, что Леночка мечется.
— Как будто дочку замуж выдаю, — ворчит, проводя рукой по голове, словно есть, что поправлять. — Иди уже, — кривится, отмахиваясь в сторону здания.