— Я вот думаю, — скашивает взгляд в сторону кабинета Янкевича. Дверь открыта. Олег разговаривает около нее с Бесом. — У бати твоего жена есть?
— Нет вроде. Не женат.
— И бабы рядом не видно, — задумчиво чешет затылок. — Антоха рассказывал, что он тут многим помогает. Вот таким бедолагам, как ты, — хлопает по плечу.
— Иди ты…
— Это типо благородно и круто, — прищуривается. — И сапожник без сапог.
— К чему клонишь?
— Помощь бате нужна.
— Какая? Нормально у него вроде все.
Тоже смотрю на Янкевича. Курит много, а так не страдает. И не слышно о напрягах по работе.
— С жизнью личной, — снова рвет рот зевком.
— Не думаю, что Олег оценит твое рвение.
— Я осторожно. Даже знаю, с кем его скрестить, — потирает руки с довольным выражением лица.
— И с кем?
— С Олесей.
— Штах?
— Больной. Ты же сам знаешь, как она кусается.
Спрыгиваю с ринга. Идет за мной в раздевалку. Олеся к себе никого не подпускает. Пацаны пробовали. Тренерский состав тоже с цветами ходил. Везде мимо.
— Парочка будет что надо, — хмурится, видимо, генерируя идеи знакомства. — Поспособствуешь?
— Чтобы он опять меня при всех «натянул»? — хмыкаю. — Нет.
Батя имеет право помогать нам встать на путь истинный, а мы лезть в его жизнь не должны.
Хотя хотелось бы его видеть семейным человеком. Вечно в клубе и делах. Не порядок.
Пока я смываю с себя пот душе, Тёмыч возится со своим новостным чатом. Вместе вываливаемся из клуба. Погода отпадная. Солнце вовсю палит, и мне хочется к Заразе под бок. Прощаемся с Майором. Он пригласил на гонки. Ахметова не смогла толком посмотреть в прошлый раз. Будем наверстывать. Завожу тачку, но уехать не успеваю. Джип блокирует мне дорогу.
От дежавю в крови подскакивает уровень адреналина. Тачка Трофимова. Открываю дверь, настраиваясь на пиздец, но вместо Владимира со стороны водителя появляется сам Ахметов. Глядя мне в глаза открывает заднюю дверь. Тонкая щиколотка, небольшой каблук. Мама…
Скриплю зубами, пока вся не материализуется передо мной полностью. Не подхожу. Переговариваются о чем-то.
Сжимаю кулаки на автомате. Мама идет ко мне. Тимур Тагирович грозно смотрит на нее, потом на меня. Ненавидит.
— Дима, — вздыхает. Упираюсь задницей в капот своей красотки. Прищуриваюсь, думая, зачем они явились. — Обещай, что будешь держать себя в руках.
— Не могу.
— Сынок…
— Ты мне все данные задачки не озвучиваешь. Как я могу обещать?
Оглядывается на Ахметова. Снова убивает прямым в глаза. Видно, что волнуется, но выглядит на сотку. Новые вещи. Прическа. Маникюр. Дорого…
— Ты с ним теперь?
В грудной клетке будто шар с ядом лопается. Мягкие ткани затапливает жгучим концентратом. Поверить не могу!
— Дима, я живу с Тимуром, — нервно убирает прядь волос за ухо, отводит взгляд поверх моего плеча. — Квартира пустует. Живите там с Ритой. Свое же. Зачем по чужим мотаться?
— Ты за этим приехала? Отвалить с барского плеча?
— Боже! Нет, конечно! — шумно выдыхает. Снова скашивает взгляд на своего благоверного, которого показательно боялась.
Дурдом какой-то!
— Зачем?
— Надеюсь, когда-нибудь мы поговорим нормально, а сейчас, — отворачивается, кивает Ахметову, — вот.
Тимур Тагирович ныряет в салон джипа и появляется в поле моего зрения не один. Глохну, слепну, взрываюсь на хер!
— Дима-а-а! — Ава спрыгивает с рук Ахметова и несется ко мне.
Успеваю опуститься на корточки, чтобы поймать её. Крепко прижимаю к себе. Глаза жжет. Она всхлипывает.
— Я скучала… — сжимает меня маленькими ручками. Чувствую, как колотится её сердце, а мое вот заглохло от переизбытка эмоций.
— Я тоже, — выжимаю из себя.
Перевожу взгляд на мать, потом на Ахметова, который подходит ближе. Убить его хочу, пока есть такая возможность. Мама вроде улыбается, но в глазах нет радости.
— Час на встречу под моим присмотром, — озвучивает условия Тимур, — если на нейтральной территории. Дольше, если придешь в мой дом гостем.
Хочется послать его, но Ава смотрит на меня глазами, полными надежды. Прикусываю язык.
Лучше так, чем никак.
Эпилог
POVДмитрий Шумов
— Как тебе? — Рита стягивает респиратор. В руке аэрограф. На комбинезоне пятна краски, как дымка. На лице широкая улыбка. Ярче, чем солнце блистает. На моей девятке большая ромашка. Кривая. Косая.
Пиздец, если честно…
Мой внутренний голос шепчет, что нужно напиться.
Срочно.
Ахметова посягнула на самое святое, и я не мог противиться. Думал, может все-таки проснется в ней талант.