Ошибся.
— Отлично, — улыбаюсь.
Скулы сводит.
Столько тренировались на бесхозных автомобильных частях, и все зря.
Убирает в сторону инструмент, подходит ко мне и обнимает. Приподнимаясь на носочки, трется носом о мой. Взгляд хитрый-хитрый. Только подаюсь вперед, чтобы опорочить ее сладкие губки, и она резко отстраняется. Улыбка сплывает вниз.
— Обманщик. Просила же честно оценить мои успехи.
Ну ё-моё…
— Я честно сказал, — насильно притягиваю к себе, целую в шею, ниже мешает комбинезон. Порвать его хочу!
— Нет. Руки у меня из жопы растут, Димочка.
— Он тебе для другого пригодятся, — опускаю к себе на ширинку, провокационно подергиваю бровями. Стоит с той же миной.
Кусаю в шею. Сжимается. Руки перемещаются на плечи. Целую. Снова впиваюсь зубами в кожу с россыпью веснушек. Хочу целовать бесконечно. Покусывать и пробовать на вкус. Мне мало. Хочется больше и больше.
Подхватываю на руки. Ойкает. Пользуюсь моментом и затыкаю ей рот своим. Язык сразу чувствует себя хозяином положения. Пока ноги двигаются вперед, он вовсю развлекается с юрким язычком Риты. Мне вкусно. Приятно. Жадно толкаюсь им в манящий ротик. М-м-м… Кайф.
Заношу в свой кабинет, закрываю дверь ногой и прижимаю Ахметову к ней спиной. Она уже не помнит о ромашке на девятосе и вовсю откликается на мои ласки. Улетное состояние. Забиваю на то, что сегодня здесь мы не одни. Дергаю пуговицы на комбинезоне. Россыпью падают на пол.
— Дима… — пытается прикрыться.
Не даю, конечно. Сдергиваю вниз чашки лифа и вбираю в рот сосок. Один. Второй. Сжимаю пальцами ягодицы. Дергаю бедрами и тихо рычу, потому что хочу Заразу, пиздец просто. Скоро в штанах задымится.
— Ди… ма-а-а… — выгибается в моих руках. Снова целуемся. Ставлю Риту на ноги и тяну комбинезон к ее коленям вместе с трусиками. Поворачиваю к себе спиной. — Стой-стой-стой…
— Тише, — придавливаю её кисти своим к дверному полотну. — Никто не зайдет сюда. Все заняты.
— Дима.
— Мы быстро.
— Я не хочу быстро.
— Хочешь, — трусь о её попку пахом. Член подергивается от предвкушения.
Так у нас еще не было, и я хочу попробовать. Адреналин шпарит кипятком по венам. Ахметова пытается вырваться еще пару мину, пока я вдыхаю аромат ее волос и целую ушко, мочку, чувствительную зону на них. Кусаю шею. Прогибается в пояснице. Да-а-а…
Освобождаю своего друга. Головка упирается в ее влажные складки. Туда-сюда, туда-сюда. Размазываю смазку и резко толкаюсь в нее. Стонем. Сжимаю её пальцы своими. Рита ногтями скребет по двери. Вдох-выдох. Начинаю двигаться. Хаотично целую её то в плечо, то в шею. Куда дотянусь, там и оставляю следы. Жалуется на меня за засосы, а я себя не контролирую. Хочется пометить везде, чтобы все видели — мое.
Через несколько минут срываемся на бешенный ритм. Ахметова стонет, не стесняясь. Дверь поскрипывает. Кончает так, что у меня в ушах звенит. Еле успеваю член вытащить. Пачкаю ее поясницу. Перед глазами плывет. Ничего не слышу, кроме своего громкого сердцебиения. Влипаю в нее, а она в дверное полотно. Восстанавливаем дыхание.
— Животное…
Улыбаюсь. Да. Прет меня радом с ней, как никогда раньше, а от оргазмов совместных и вовсе за пределы галактики выносит. Отстраняюсь с трудом. Ноги, словно ватой набили. Падаю на стул. Дышу во весь объем легких.
— И как ехать теперь…
Рита, посмеиваясь, сдергивает с себя комбинезон. Кидает его в сторону. Здесь наша чистая одежда. Нужно успеть к Ахметову, а то у нас каждая встреча по часам. А как мне? Тело размякло и не хочет двигаться.
— Как-как? — улыбается Зараза. — На ромашке.
Жуть… Представить себе не могу.
— И вместо ключика —лети-лети, лепесток…
Конец