— Вот так, мой малыш, — напевала Ли, когда Рик остановился на пороге детской. — Ты очень, очень устал. Давай застегнем эту пуговицу и будем спать, баю-бай.
Бобби, запинаясь, пробормотал:
— Ооо… с-сп-пать, ма-ма… — Рику вновь стало стыдно. К вечеру сынишка часто уставал и начинал капризничать, но Ли всегда обращалась с ребенком ласково и терпеливо.
К угрызениям совести присоединилось странное чувство, похожее на нежность, смешанную с тоской. Рику захотелось вернуться в детство и, лежа в постели, как сейчас Бобби, слушать колыбельную, которую пела бы склонившаяся над ним женщина. Ему так хотелось покоя, домашнего тепла и уюта, но он не смел признаться в этом даже самому себе.
Стоя в дверях, Рик наблюдал, как Ли, надев на мальчика пижаму, нагнулась, чтобы поднять его.
Бобби обнял ее за шею, случайно вытащив при этом прядь из прически девушки. Ли расстегнула заколку, и поток гладких блестящих черных волос заструился по плечам.
Рика буквально заворожил блеск этой роскошной темной гривы. Уже много лет он не видел Ли с распущенными волосами, а прежде они не были такими длинными.
Сегодня же волосы Ли поразили Рика. Он ощутил, как в крови разливается знакомый жар верный признак пробуждения мужского интереса. Ли с распущенными волосами выглядела не такой замкнутой и холодно-неприступной, она выглядела… женственной.
По-прежнему не замечая присутствия мужа, Ли бросила заколку на туалетный столик, осторожно отвела волосы в сторону от ладошки Бобби, потом взяла на руки ребенка и дала ему маленького плюшевого пони, любимую игрушку малыша.
Бобби громко расплакался, но Ли спокойно приблизилась к креслу-качалке и уселась в него.
Ребенок вскоре занялся игрушкой, и тут, случайно подняв глаза, Ли заметила застывшего на пороге детской Рика.
Она тут же снова поглядела на Бобби, который, крепко держа пони, положил голову на плечо приемной матери, ухитряясь одновременно сосать большой палец. Ли начала покачиваться в кресле, и через несколько минут детский плач стал стихать.
Рик пересек комнату и, подойдя к креслу, наклонился, чтобы погладить сына по спине. Бобби повернул голову и, увидев отца, совершенно успокоился.
— У него сегодня вечером небольшой жар, спокойно произнесла Ли, но в ее голосе Рик уловил напряжение, даже более сильное, чем утром за завтраком. — Похоже, ушко простужено. Если завтра ему не станет лучше, я вызову врача.
Плач малыша перешел в звуки, которые обычно издают все маленькие дети от удовольствия.
Мальчик тяжело моргал, изо всех сил пытаясь не закрывать глаза. Ли продолжала баюкать его.
Вскоре веки Бобби дрогнули в последний раз, и он засопел.
Рик провел рукой по спине сына, остановившись около пальцев Ли.
— Я некрасиво поступил сегодня, — тихо сказал он. — Я долго вел себя некрасиво и сейчас хочу извиниться. Я растерян и не представляю, как мне вести себя с тобой, но я никоим образом не хочу обижать тебя. Не хочу повторения сегодняшнего вечера. Я был эгоистичен и невнимателен.
Ли посмотрела на мужа, и во взгляде ее голубых глаз Рик прочел удивление, которое она пыталась скрыть.
Голос Рика звучал робко и неуверенно, но Ли почувствовала искренность его извинения. Неожиданное признание всколыхнуло в ее душе противоречивые эмоции. В горле застрял комок, к глазам подступили слезы. Ли не хотела, чтобы Рик заметил, как много значат для нее эти слова, но и отреагировать как-то надо было. Она постаралась ограничиться парой фраз.
— Я ценю твои искренность и откровенность.
Спасибо тебе, — произнесла Ли, отводя взгляд в сторону.
В этот момент большая Теплая ладонь Рика осторожно накрыла ее кисть. Ли вздрогнула, и взгляды их скрестились. Пробудившийся от внезапного толчка Бобби издал плач протеста и приподнял голову, но тотчас же снова уснул.
По огоньку, вспыхнувшему в темных глазах Рика, Ли поняла, что его удивила ее непроизвольная реакция, но уже в следующий момент на лицо мужа вернулось обычное мрачное выражение.
Тепло шершавой мозолистой ладони обострило ее чувства. Это простое прикосновение Рика взволновало Ли гораздо больше, чем объятия Хойта. Ей стало горько. Лучше бы она никогда не изведала этого сладостного трепета.
— Похоже, я слишком долго не дотрагивался до тебя, если ты подпрыгиваешь от легкого прикосновения. — Ли казалось, что низкий голос Рика проникает внутрь нее. Она не ожидала, что так отреагирует на его признание. Девушка попыталась улыбнуться, старательно отводя взгляд от лица мужа.
— Я, вероятно, просто… устала, — пробормотала Ли и тут же решила сменить тему. — Хочешь покачать Бобби?
И тут же спохватилась: а вдруг едва успокоившийся мальчик снова проснется? Нервы Ли были натянуты до предела.
— Это я виноват в том, что ты готова броситься от меня наутек.
Яркий румянец залил лицо Ли. Муж читал ее мысли, и она внезапно ощутила себя беззащитной. Все время их совместной жизни Рик Уэйверли был далек от образца чуткости и понимания.
И теперь она почувствовала, что не в силах противостоять его низкому хриплому голосу, бархатистые нотки которого пробуждали в душе неизвестные доселе эмоции.
Ли старалась не смотреть на мужа.
— Говорю тебе, я устала. Сегодня был довольно хлопотный день.
Она дрожала от напряжения, удивляясь, что Бобби ничего не чувствует. Судя по всему, малыш крепко спал.
— Как думаешь, он уснул? — спросила Ли, чтобы сказать хоть что-то. Она убрала свою руку из-под ладони Рика, и у нее едва не вырвался вздох облегчения.
Боясь его нового прикосновения, Ли судорожно обняла Бобби и встала, собираясь отнести его в кроватку. Рик наблюдал за тем, как она заботливо укладывает мальчика. Потом она осторожно забрала у Бобби плюшевого пони.
Рик поставил на место решетку кроватки, и Ли, накрыв ребенка легким светлым одеялом, отступила назад.
Ли уже направилась в свою комнату, когда Рик взял ее за локоть. Прикосновение его сильных пальцев было вежливым, но достаточно твердым.
Никогда еще Ли не чувствовала себя такой маленькой и хрупкой рядом с высоким и мужественным Риком, как в этот момент.
Рик был силен и легко мог принудить девушку выполнить любое его желание, но Ли знала, что ее слова или жеста будет достаточно, чтобы он разжал пальцы.
Рик держал ее за руку, стоя совсем рядом. Нахлынувшее ожидание чуда становилось более отчетливым и болезненно-острым.
Что с ней? А что собирается делать Рик?
А может, она просто придает большое значение пустякам?
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Я и не подозревал, что у тебя такие длинные волосы, — низким голосом произнес Рик, и сердце Ли при этих словах сжалось, словно сдавленное невидимым обручем.
Рик повернул девушку к себе.
— Здесь еще осталось несколько шпилек, — хрипло заметил он.
Трепет охватил Ли, когда большие мужские пальцы нежно дотронулись до ее волос. Колени подогнулись от слабости, и дрожь охватила все ее тело.
Ли чувствовала, как эти колдовские чары, вызванные прикосновением руки Рика к ее волосам, подчиняют себе ее волю, и решила остановить мужа, пока еще были силы сопротивляться. Она подняла руку к голове, нащупывая шпильки.
— П-почем-му бы тебе не поискать другие в кроватке Бобби? — спросила она дрожащим голосом, стараясь освободить локоть из стальной хватки Рика. — Я всегда закалываю волосы одним и тем же количеством шпилек и легко могу обнаружить, сколько потерялось, — запинаясь, пробормотала Ли. — Как бы Бобби не взял их в рот.
Неожиданным движением Рик перехватил поднятую руку девушки, и ей показалось, что она в ловушке.
— Значит, мы без труда сможем подсчитать число потерянных шпилек, — сказал Рик, вновь поворачивая Ли лицом к себе и пристально глядя ей в глаза. — Незачем беспокоить мальчика понапрасну.