Она проснулась за несколько минут до звонка будильника. Первое, что она ощутила, было тепло прижавшегося к ней сзади мужского тела и тяжесть руки Рика, обнимавшей ее за талию. Это дарило чувство защищенности и уюта.
Странно, но у нее не было ни малейшего желания отодвигаться в сторону. Ли осторожно положила свою миниатюрную кисть поверх такой большой и сильной руки Рика. Словно первооткрыватель, ступивший на неведомый берег, она медленно провела пальцами по изгибу его вен, отмечая шрамы, встречающиеся на пути.
Она никогда не отважилась бы проделать это с бодрствующим Риком, но, судя по размеренному глубокому дыханию, он еще спал, и Ли дотронулась подушечками пальцев до его загрубевшей от работы ладони.
Почему-то она представила себе мышь, играющую гривой спящего льва. А разбуженным львам, как известно, не очень нравятся подобные игры. Одно движение — и мышь может превратиться в жертву. Не менее опасную игру она ведет сейчас со здоровым крепким мужчиной, который уже около года не сжимал в объятиях женщину. Пробудившись от прикосновения ее пальцев, он может воспринять это как призыв к окончанию длительного воздержания. Она не успеет ничего объяснить, как окажется придавленной к матрацу весом его тела.
Лучше немедленно прекратить эти глупости.
Ли заметила, что во сне ее ночная рубашка задралась вверх. И тут же почувствовала, что Рик был абсолютно обнажен. Благоразумнее всего было немедленно выскользнуть из постели.
Именно так она и собиралась поступить, но в этот момент мужская рука еще крепче прижала ее к себе.
Голос Рика спросонья звучал хрипло.
— Будильник прозвонит только через четыре минуты.
— Но ведь я уже проснулась, — мягко возразила Ли.
— Как и я, — усмехнулся Рик.
Неожиданным движением он повернул девушку на спину и, приподнявшись на локтях, навис над ней. Его темные глаза принялись внимательно изучать ее черты. Лицо Рика медленно приближалось, и у Ли от волнения перехватило дыхание.
Она ощутила прикосновение уже знакомых губ. Жесткая ночная щетина щекотала нежную кожу, но поцелуй был слишком кратким, и девушка не успела понять, понравился ли он ей.
Рик отодвинулся назад.
— Доброе утро, — произнес он, и Ли неуверенно отозвалась:
— Доброе утро.
Протянув руку, Рик нажал на кнопку ее будильника, вероятно, в ту самую секунду, когда тот должен был зазвонить.
— Ну вот, теперь ты можешь подниматься, — заметил он, и в глазах его промелькнул веселый огонек.
Встав с кровати и подойдя к шкафу, Ли взяла из ящика бюстгальтер и джинсы, сняла с вешалки рубашку и, держа вещи в руках, направилась в ванную. Когда она привела себя в порядок и вернулась в спальню, Рик уже был одет и ждал своей очереди.
Бобби еще сладко спал, поэтому Ли могла спокойно заняться приготовлением завтрака. В окружающем мире что-то изменилось. Девушка хлопотала на кухне, как всегда, но этим утром все было проникнуто непривычно новым ощущением постоянства и покоя. Возможно, она впервые почувствовала себя скорее женой, чем кухаркой и домработницей.
А Рик? Он тоже в большей степени ощутил себя мужем? Или просто испытал облегчение, видя, что прошедшая ночь помогла разрядить обстановку и закрыть вопрос о разводе?
Рик отправился по делам, а Ли приступила к обычным ежедневным заботам. Муж напомнил ей про старую мебель в гостевой комнате и попросил приготовить все к приходу грузчиков.
Ли позвонила пастору, и тот не возражал, чтобы вещи были привезены в церковь, поскольку она настаивала на анонимности своего поступка.
Священник пообещал после обеда передать мебель семье, потерявшей недавно в пожаре все имущество.
Грузчики вывезли старые вещи. Потом они вернулись и расставили в гостевой комнате старую мебель из спальни Рика. Таким образом, утро прошло в постоянных хлопотах.
Когда, наконец, все было кончено, Ли облегченно вздохнула. Наступило время ланча. Разыгравшийся Бобби никак не хотел отправляться в кроватку после еды. Тогда Ли сделала ему причудливый тост, а на десерт подала пирожное.
Бобби перестал капризничать и спокойно отправился в кроватку.
Рик поглощал пищу молчаливо, удивляя Ли своей угрюмостью. За завтраком они разговаривали довольно оживленно. А за обедом, едва Ли прочитала молитву и все уселись за стол, он почему-то нахмурился. Даже Бобби не удавалось развеселить отца.
Ли спрашивала себя, не вернулась ли их жизнь в прежнее русло? Да, утром в постели Рик поцеловал ее. Да, он смотрел ей в глаза, но в его взгляде она не заметила ни малейшей искорки интереса, и больше он не пытался прикоснуться к ней.
Их вновь что-то разделяло, и Ли невольно сравнивала насупленного Рика с мужчиной, которого она видела накануне в спальне, чей горячий взгляд так взволновал ее.
Полусиротское детство и постоянная неуверенность в завтрашнем дне обострили восприимчивость Ли к подобным деталям.
Заставив Бобби допить молоко, девушка аккуратно вытерла влажной губкой лицо и руки ребенка. Потом она спустила малыша вниз.
— Скажи папе, что ты идешь спать, — мягко произнесла она, но Бобби сразу же разревелся.
— Нет! Не хочу спать!
— О да, мой мальчик, — с улыбкой уговаривала Ли, беря ребенка на руки.
От нее не укрылась поспешность, с которой Рик отвел взгляд от ее лица. Протянув руку сынишке, он ласково потрепал Бобби по спине.
— Ступай с мамой и делай, что она скажет.
Ли вышла из кухни, унося малыша в детскую.
Она слышала звонок, донесшийся от входной двери, но не обратила на него внимания, поскольку Рик был дома.
Раздев Бобби и сменив ему подгузник, Ли уложила ребенка в кроватку. Она подождала, пока мальчик закроет глаза и повернется на бок. Вскоре в детской раздалось его мерное дыхание, и Ли осторожно покинула комнату.
В дверь больше не звонили, Рик тоже не звал ее. Значит, кто-то пришел к нему, а может, уже успел уйти.
Нужно было навести порядок на кухне. Если у них гость, в такой жаркий день нельзя не предложить ему что-нибудь выпить. Однако кухня и гостиная были пусты, и Ли отправилась в дальнее крыло дома, где располагался кабинет.
Оттуда доносился голос Рика, и, переступив порог. Ли обнаружила в комнате Хойта Донована.
И именно в этот момент Хойт произнес:
— Ну что, приятель, расскажи, помог ли тебе мой совет наладить отношения с женой?
Слова Хойта хлестнули Ли словно удар кнута.
В следующую секунду жгучая боль сменилась гневом, готовым сокрушить все вокруг. Лицо девушки пылало.
Именно после ухода Хойта два дня назад Рик неожиданно подарил ей первый незабываемый поцелуй в детской. Именно в тот самый вечер он заговорил об ее переезде в его спальню. Все встало на свои места. Кипя яростью и негодованием, Ли заговорила:
— О каком совете идет речь, мистер Донован? Она с удовлетворением отметила растерянность обоих мужчин. — Кстати, не желаете что-нибудь выпить? Холодный чай?
Никогда не лезший за словом в карман, Хойт выглядел крайне смущенным. Он не смог бы подтвердить подозрений Ли полнее, даже исповедавшись в своих грехах.
— Ну, я…
Хойт послал многозначительный взгляд Рику, потом вновь посмотрел на Ли. Было ясно, что он пытается подыскать тактичный ответ.
Превозмогая боль и обиду. Ли заставила себя улыбнуться.
— Пожалуйста, не смущайтесь. Я уверена, вы руководствовались благими побуждениями. Выпьете чаю?
— Нет. Спасибо, мисс Ли. Не хочу обременять хозяйку дополнительной работой.
— Налить гостю чаю — это такая мелочь по сравнению с тем, что мне пришлось проделать за последние два дня, — ответила она, глядя в окаменевшее лицо Рика. Ли хотела что-нибудь сказать мужу, но не находила слов.
— Если вы все же захотите чай, дайте мне знать.
Повернувшись и стараясь держать спину прямо, Ли гордо зашагала на кухню. Оставшиеся после ланча грязные тарелки были перемыты в рекордно короткий срок.
Остыв немного, Ли поняла, что больше сердится на саму себя, чем на Рика. Он по-прежнему боготворил Рэйчел, и его нельзя было винить за то, что в его сердце не было места для другой женщины. Рик искренне пытался сделать все возможное, хотя старания эти, несомненно, стоили ему огромного труда.