"Где был ты, когда Я полагал основание земли? Скажи, если знаешь.
Кто положил меру ей, если знаешь? или кто протягивал по ней вервь?
На чем утверждены основания ее, или кто положил краеугольный камень ее ..?
(Иов.38.4-6).
И т.д.
Подавленный Иов сдается:
"Руку мою полагаю на уста мои".
(Иов.39.33).
Но литературный Господь продолжает раскатывать ее в тонкий лист:
"Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить Меня, чтобы оправдать себя?
Такая ли у тебя мышца как у Бога? И можешь ли ты возгреметь как Он?
(Иов.40.3,4).
Тут, как видим, литературность начинает приобретать характер уже не греческих трагедий, а сатиры в духе ильф-петровского Остапа Бендера, делающего "шантаж выше среднего" какому-нибудь Кислярскому с целью раздоить его на приличную сумму. Ведь мы то знаем по началу книги, что Иов - действительно праведник, а все несчастья свалились на него по причине легкомысленного тщеславия самого литературного Господа Бога.
После такое эскапады не удивительно было бы, если бы Иов попросил к проказе добавить ему еще чуму и сифилис. Но он и так сломлен, уничтожен и просит прощения. Такая концовка существенно снизила бы ощущение философской глубины от "Книги Иова», но в самом конце неизвестный автор ее делает еще один интересный для нас поворот мысли. Господь говорит, обращаясь к Элифазу:
"… горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов". (Иов.42.7).
Вот так-так , после всего! И после этого Господь вознаградил Иова за его праведность и перенесенные страдания. Тот выздоровел, вновь разбогател, вдвое против прежнего, народил еще 7 сыновей и 3-х дочерей и жил в счастье и достатке еще 140 лет.
Теперь окончательно поставлена точка в споре Иова и его друзей. Точка поставлена, но поставлена она скорей в литературном плане, чем в философском. В литературном - закончен рассказ, закончено театрализованное действие, закончен публичный диспут и произнесено резюме высшего авторитета - самого Бога. Но какой философский смысл и даже еще проще, какой вообще смысл имеет это резюме? Сказано: "вы говорили обо мне не так верно, как раб Мой Иов". Пардон, а что, именно, говорил о Боге Иов, что мы должны принять за окончательную истину? Может быть это:
"Земля отдана в руки нечестивых, лица судей ее Он закрывает. Если не Он, то кто же?"
Даже у самого отъявленного атеиста и противника религии не возникнет идея подобного толкования. Но тогда что же? А то, что автором тут оставлен умышленно широкий простор для возможных толкований и поэтому мы еще не раз будем возвращаться в дальнейшем к "Книге Иова" и ее уроку. Но пока что зафиксируем первый, наиболее очевидный вывод: с точки зрения автора книги Иов хоть и перебрал в своих протестах Творцу, в смысле недостатка почтительности, но по существу прав он, а не его друзья. Человек должен стремиться к "образу и подобию Божию", опираясь на Учение и на свое разумение его, а не ориентируясь на то, повезло или не повезло ему в жизни и не пытаясь угодить неизвестной ему воле Всевышнего помимо как через следование Учению и стремление к "образу и подобию Божию". Также и окружающих мы должны судить на той же основе, по тем же критериям, а не по удачливости их в жизни.
Но тут возникает вопрос, а в какой степени эта точка зрения автора обязывает нас? Ведь это не Тора с Синая, как говорят евреи, т.е. это - не Священное Писание, а просто литература. Ну один там написал, а другой еще как-нибудь напишет.
По этому поводу замечу следующее. Элемент литературности был ведь и во всем предыдущем исследуемом материале, включая Тору - "Пятикнижие Моисеево". И это при полном почтении к принятому в нашем методе исследования предположении, что Моисеево Учение дано Богом. Дано то Богом, да записано людьми, людьми к тому же достаточно примитивными и записавшими его по памяти изрядное время спустя. В запись эту, конечно же, попало много их отсебятины, т.е. литературы. Тем более, что они принципиально не могли понять Учение во всей его глубине и просто были обречены на искажение его в записи. Ну а чем дальше, тем литературы становится все больше. И в конце концов, как было сказано, вечные вопросы и поиски ответа на них пронизывают всю человеческую историю и культуру, выходя далеко за пределы религии. Так что рано или поздно нам все равно суждено вступить в область чистой литературы. Естественно, не всякой, а такой лишь, которая имеет достаточное отношение к движению идеи. Но "Книга Иова", даже если бы не была канонизирована в Библии, и не оказала бы существенного влияния на дальнейшую. духовную эволюцию евреев и не повлияла бы на христианство, дает такое существенное и интересное развитие идеи, что пройти мимо нее, конечно, нельзя.
Таким образом, эта книга не обязывает нас принять точку зрения автора абсолютно и не критически, но обязывает сопоставить ее выводы с Учением, посмотреть как они вписываются в него и в предшествующую эволюцию его, и куда они направляют ее дальше.
Как вписывается вышерассмотренный главный вывод "Книги Иова" в упомянутую эволюцию? Как помним, прежде чем Господь дал евреям Учение, он провел огромную работу по вдохновлению их верой в Себя. Причем, ради этой веры праотцам прощались довольно грубые нарушения норм Учения. Зато от них требовалось беспрекословное выполнение непосредственных указаний им от Господа (вплоть до готовности принести в жертву своего первенца). После принятия Учения картина меняется. Меняется, но пока что не на 180 градусов. С одной стороны, как отметил Соломон, нельзя сказать, чтобы после этого каждый, кто нарушил нормы Учения немедленно, или хотя бы с задержкой, но все же в этой еще жизни, получал наказание. Но, с другой стороны, как было видно из "Книги Судей" (и то же продолжалось и в эпоху царей), коллективно, как народ, евреи систематически получали по голове, когда в массе своей слишком далеко отклонялись от норм Учения и от "образа и подобия Божия". Т.е. нормы Учения уже начали, так сказать "работать".