С другой стороны также мы уже имели примеры того, когда попытка человека, пусть и не рядового, а такого, как Моисей, в стремлении к "образу и подобию Божию" оспорить решение Бога, пусть и в почтительной форме, приводили к изменению этого решения.
Таким образом мы видим, что выводы автора "Книги Иова" вписываются в рассматриваемый ряд, в котором вначале отдавалось полное предпочтение вере в Бога перед соблюдением норм Учения (хотя были основания полагать, что эта ситуативно и может измениться), а в конце предпочтение отдается нормам Учения. Точности для следует отметить, что это предпочтение не абсолютное. Во-первых, вера в Бога сама является одной из норм Учения. Во-вторых, споря с Богом и даже доводя свой бунт до утраты почтительного смирения, веры в Бога Иов не утрачивает. Он не обращается в идолопоклонство и спорит с Богом с позиций Его Учения. И тем не менее определенное смещение акцентов происходит.
Но смысл спора Иова и его друзей не только в том, что важней: вера или соблюдение норм и стремление к "образу и подобию". Спор идет также по поводу того как определить в мало-мальски не тривиальных случаях (а жизнь, как правило создает нетривиальные ситуации) соблюдаем ли мы нормы и живем ли мы или другие по "образу и подобию", или грешим. Здесь автор Книги подводит нас к выводу, что решение мы должны принимать, полагаясь на наш несовершенный (пусть) разум и отправляясь от известных нам фактов и их соответствия или несоответствия нормам и духу Учения и "образу и подобию Божию", а не от мистики, пусть и припудренной словами про веру в единого Бога. И этот вывод также встраивается в уже образовавшийся, пусть и не большой пока ряд. Господь создал человека, дав ему разум. И создав, сказал, что это хорошо. Значит и разум - это хорошо и надо им пользоваться, а не выбрасывать его на помойку. А далее Соломон пришел к выводу, что разум дан человеку не только для того, чтобы сообразить как схитрить или как придумать полезное колесо, но прежде всего для понимания "страха Господня", т.е. для различения добра и зла. Хотя, как заметил тот же Соломон, человеку не дано до конца познать замысел Бога, но напрашивается вывод, что человек должен к этому стремиться.
Из этого рассмотрения вытекает ответ и на вопрос, связанный с "как славно быть ни в чем не виноватым". А именно, нельзя осуждать человека, не предъявив ему сформулированных и обоснованных обвинений. Но как быть с теми, кто" не ведает что творит"? Если никто не ведает того, что они не ведают, то их нельзя обвинять. Если они не ведают потому что не хотят ведать, а могли бы, тут вопрос сложнее и мы к нему еще вернемся. Хотя ясно уже сейчас, что в таком случае как окуджавские солдаты, о полной невиновности речи не может быть.
И, наконец, из уже проделанного рассмотрения напрашивается вывод по вопросу справедливости во взаимоотношениях Бога с человеком. Индивидуального ни наказания, ни вознаграждения человеку за праведность - неправедность в этой жизни нет от Бога (за исключением, может быть, отдельных личностей), но можно предположить, что есть рано или поздно коллективное наказание всему народу. Кстати, из формулировки завета, как она дана в "Пятикнижии Моисеевом", такая индивидуальная связка и не следует с обязательностью. Бог говорит там, обращаясь ко всему еврейскому народу: будете соблюдать Учение, вам будет хорошо, а не будете - будет плохо. Легко видеть, что это можно трактовать и как индивидуальный и как коллективный договор. Но индивидуальная трактовка вступает в противоречие с заповедью, требующей от людей самим осуществлять справедливость на Земле. Ведь если Бог накажет каждого за грехи, то к чему же Закон и суд? А требование земной справедливости, как помним, - одна из главных заповедей Учения. Остается предположить, что завет - это коллективный договор евреев с Богом, в пользу чего говорит также их история в период Судей, когда они не раз коллективно наказывались за отступление от Бога и Учения и поощрялись при возврате. Впрочем, есть и индивидуальный аспект у этого договора. Но более тонкий, чем тот уровень, на котором мыслили тогдашние евреи. До него мы доберемся позже.
Пока что я хочу отметить, что предположение о коллективности договора между людьми и Богом, сделано нами на основании всей предшествующей эволюции Учения, движения идеи, включая саму историю евреев. Но этот вывод пока еще не сделан нигде в тексте Библии.
8. Пророки
Речь пойдет, естественно, не о тех многочисленных прорицателях, которых полно было во всю танаховскую историю, и о которых я упоминал выше, а о пророках, чье учение записано и канонизировано, составляя существенную часть Танаха. Да и из них я ограничусь только великими пророками и прежде всего Исайей и Иеремией, оказавших значительное влияние на дальнейшую судьбу еврейского народа, а через их вклад в Учение и на развитие всей западной цивилизации, и на судьбу народов, прошедших ее путь.
Великие пророки восстали в переломный момент еврейской истории: Исайя перед падением первого еврейского царства (первого храма, говорят евреи), Иеремия в самый момент падения и в первые годы жизни в галуте, в вавилонском плену. Если бы не эти пророки евреи не сохранились бы как народ, ассимилировались и уж тем более не возродили бы вновь свое царство. И, конечно. при этом прервалось бы движение идеи, которое мы рассматриваем: перестал бы существовать иудаизм, не зародилось бы христианство и т.д. Ведь для того, чтобы стало возможным возрождение царства народом, изгнанным со своей земли, уведенным в плен и поселенным среди других народов, необходимо было сначала его духовное возрождение, а последнее не случилось бы без пламенных речей Исайи и Иеремии. Чтобы понять их пафос и правильно оценить их вклад в развитие Учения, нужно вернуться назад и окинуть взглядом историю евреев от Соломона до падения первого храма, и прежде всего, духовную эволюцию, а также состояние еврейского общества к концу эпохи первого царства.
Как мы помним, Давид оставил своему сыну Соломону могучую по тем временам державу. Кроме того Давид внес значительный вклад в одухотворение Учения. Но с точки зрения влияния на народ это был вклад на отдаленную перспективу. Он и поныне важен, существенен и влияет на евреев и не евреев этот вклад Давида. Но на его современников он оказал незначительное влияние. Трудно в точности сказать почему это так. Более менее очевидны две причины: во-первых, достаточно дикое состояние евреев в то время, их "крутовыйность", во-вторых, разнообразный характер деятельности Давида, при котором его духовный вклад как бы заслонялся его военными и политическими делами и заслугами. Во всяком случае кроме узкой группы его приверженцев, прежде всего личной гвардии ,"шлошим гагиборим", трудно углядеть его духовное влияние на современников по танаховской истории. Наоборот, мы видим потрясающе неблагодарное, чтоб не сказать более того, поведение народа во время восстания Авессалома против Давида. И видим омерзительное моральное состояние придворной верхушки перед воцарением Соломона.
Во время царствования Соломона какая-то консолидация еврейского народа, конечно, происходила, как впрочем, и в предыдущую эпоху "Судей". Происходила просто на базе общности судьбы и интересов. Тем более, что во времена Соломона был счастливый период пребывания всех евреев в едином государстве, могучем и преуспевающем, что не могло не поднимать национальную гордость. Не было также сильного классового расслоения, порождающего антагонизм, по крайней мере в первой половине этого царствования. Но сколь нибудь заметной духовной консолидации на базе веры в единого Бога, на базе Учения, т.е. на базе единой системы ценностей, тоже не наблюдалось. О чем можно судить и по возврату части населения к идолопоклонству и по политическому и племенному разладу и расколу к концу царствования Соломона.