Тогда
Это было одним из немногого, чего Роман Годфри боялся. Талия Лавр-Янссен не должна была узнать о том, кто он. Что он ― упырь. Но она это узнает. Случайно.
Он просто не выдерживает, когда какой-то парень из бара Саида ― Талия там больше не танцует, Роман рад ее обеспечивать, и рад, что она больше не танцует в соблазнительной одежде перед всеми ― смотрит на нее. Талия о чем-то спрашивает Саида, крепко держа Романа за руку, словно вежливо подчеркивая, что она ― его. И Годфри более чем доволен таким раскладам. Пока не замечает одну деталь, которая мгновенно начинает его злить: какой-то молодой паренек весьма откровенной и бесстыдно рассматривает Талию. Хвалёное самообладание летит в тартарары, логика, да всё, всё, к чертям, разбивается по кусочкам.
Талия его срыв чувствует, как порыв холодного ветра. Она недоуменно смотрит на своего парня, пытаясь найти причину в его глазах. Потом обводит взглядом помещения и тоже натыкается на изучающий взгляд белобрысого парня. Тот ухмыляется и подмигивает ей. Талия чувствует, как напрягаются мышцы Романа под ее руками. Она крепко стискивает его руку.
― Роман, не надо. ― утвердительно произносит она. Талия обнимает его со спины, утыкаясь в лопатки лицом. ― Пойдем отсюда.
Роман позволяет Лавр увести себя, а упырь замечает, как Саид строго смотрит на белобрысого и тот сжимается под взглядом главы местной банды. Это немного успокаивает Романа, но лишь немного.
— Я убью его. — то, как спокойно сказал это Роман, немного пугало Талию, и она лишь крепче прижалась к своему парню. — Мерзкий сопляк.
— Ччч! Тише. Не злись. Все нормально, он даже не подошел ко мне. — Талия взяла под руку.
— Он все время хотел подойти. Я же не слепой, Талия. Пойдем быстрее отсюда, или я всё-таки сверну ему шею.
— Идем-идем, я знаю, чем смогу отвлечь тебя дома… — Талия усмехнулась, он многозначительно хмыкнул, и Лавр потащила его за собой. Она понимала, что проблема не решена, но надеялась, что хотя бы отложена.
Талия чувствует что-то не хорошее всем своим нутром. Роман после школы отделывается от нее краткими скупыми объяснениями и быстро уходит. Куда ― понятно. Талия слабо улыбается ― он же защищает ее, в конце концов, а значит любит. Она приходит в бар к Саиду ― конечно, куда же еще? ― и тот наливает ей какой-то безумно вкусный коктейль.
Талия думает о Романе, конечно, о Романе, о ком же еще? Высокий, зеленоглазый, импульсивный и чертовски привлекательный. Он любит всё контролировать и управлять ситуацией. Для тех, кого любит, он ― воплощение добра, а для остального мира ― высокомерный мажор. Хладнокровный и терпеливый он всегда получает то, что хочет. Тонкие, но не очень заострённые черты лица способные в секунду превратить очаровательного мягкого юношу в невероятно опасного, решительного мужчину. Несмотря на всю свою брутальность, он уязвимый романтик. Именно эти две крайности его личности, которые гармонично уживаются друг с другом, привлекают Талию.
― Переживаешь из-за парня? ― уточняет Саид. Талия кривит губы.
― Как бы он не убил этого белобрысого. ― замечает Янссен. ― Он, конечно, Годфри и вылезет из любой ситуации сухим из воды, но если человека убивают только из-за того, что он на тебя не так посмотрел…
Талия улыбается, не договаривая, а Саид усмехается. Он треплет Талию по длинным волосам.
― Посмотри на этой с другой стороны: Роман любит тебя настолько, что готов убить за один только неправильный взгляд в твою сторону.
Талия смеется, но внутри копошится какое-то неприятное чувство. И оно настолько разъедает, что Лавр выспрашивает адрес этого пацана и едет туда. Саид предлагает послать с ней кого-нибудь, но талия отмахивается: если Роман там, помощь нужна будет точно не ей.
Роман, конечно, в той квартире. И… В общем, Талия не совсем хорошо понимает, что именно происходит.
Ее парень стоит на коленах спиной к ней, держа этого парня за плечи, его голова опущена к шеи белобрысого, который совершенно не падает признаков жизни. Роман издает какие-то странные звуки, словно глотая что-то. Девушка хочет его окликнуть, но у нее из горла не вырывается не звука, только слабый, еле слышный хрип. Она чувствует, как в уголках глаз скапливаются слезы, как все ее лицо перекашивается от… чего? Страха? Да, вероятно.
Роман поднимает голову, и что-то шепчет. Талия не разобрала, что именно, да и неуверенно, что теперь хочет знать. Она вся словно онемела, и потерялась, без знания, что делать и что говорить. Роман замечает ее случайно, в отражение зеркало, а она видит его испачканное кровью лицо, вскрикивает, но тут же прикрывает рот рукой. Плачет, потому что больше не может сдержать слезы.
Роман резко разворачивается, смотря на девушку, которая вжалась в дверной косяк и рыдает, заглушая звук ладонью. Он растерян, она ― испугана. Он тяжело дышит и проводит рукой по волосам.
― Талия. ― выдыхает Годфри, и делает шаг навстречу к ней, она отшатывается. Точнее, отшатнулась бы, не будь позади нее дверного косяка, в который она врезается спиной. Роман понимает, что ей больно, но в данный момент она этого не чувствует. На спине наверняка останется синяк.
Он щурит глаза, делает несколько шагов к ней, но останавливается. Останавливается, потому что в сбитом, испуганном шепоте девушки явственно слышит «Не подходи».
― Талия, это… ― Роман не находит простого объяснения, да и все это ― со всем не просто. Но впервые за это время Талия слышит в его голосе что-то другое. Что? Страх? Она с трудом сглатывает и пытается обдумать, что хочет сказать.
― Что ты?
― Я упырь, Талия. ― признается Годфри, хотя он готов вывернуть себя наизнанку, лишь бы не видеть покрасневших и до сих пор слезившихся черных глаз. Талия всхлипывает, делает глубокий вдох, стараясь успокоиться и вести полноценную беседу.
Бледные губы, длинные волосы и заплаканные глаза — Годфри сходит с ума. Потерянный взгляд, сожаление — Талия осознаёт, что происходит. Внутри все ломано-переломано, ненависть переполняет, но она тут же успокаивается. Она смотрит на него потерянно, пусто и стеклянно. Под рёбрами каллиграфически выведено его имя, избавиться никак.
Роман Годфри тщательно пытался скрыть от своей девушки то, чем он является, но его план потерпел провал. И парня снова затопило то чувство отчаянья и страха, которое он испытал, увидев ее на том складе: он боялся ее потерять.
Они ведут сухой, конструктивный диалог, хотя оба переполнены эмоциями.
― Зачем ты мне врал?
― Я не мог тебе сказать кто я.
― Почему?
― Ты бы ушла от меня и не вернулась.
― Почему ты так легко говоришь за меня?
― Потому что я знаю, что… таких как я не любят. Их ненавидят и хотят убить.
― Но у меня получилось!
― Потому что я не рассказал тебе о том, кем я являюсь на самом деле.
― Но тебе стоило попытаться, правда? Я ведь была обязана знать. Чтобы все было по-честному…между нами.
― Ну видишь, теперь ты все знаешь. Я монстр, Талия, это верно. Но…
― Роман, я уже не уверена в том, хочу ли я тебя слушать.
Роман делает шаг к Талии.
― Талия!
Девушка делает зеркальный шаг назад.
― Оставь меня.
И тогда Роман был действительно близок к тому, чтобы навсегда потерять ее ― родную и чертовски любимую уже тогда.
Сейчас
Холодный осенний вечер. Уличный ветер ураганом крутит опавшие листья, срывая все новые с пожелтевших деревьев. Стройные фонари, одиноко освещающие узенькую улочку, ведущую вдоль аккуратных кирпичных домиков. Роман ждет. Он стоит в парке, смотря на лавочки и ждет. И все еще не может ответить на один простой вопрос: он свернет Талии шею или обнимет? Оба варианта довольно заманчивы, и оба варианты она позволит с собой сделать.
Роман раздражается от того, что несносная Янссен опаздывает уже на ― беглый взгляд на часы ― на десять минут. Талия и раньше была не слишком пунктуальной, но это ожидание съедает его изнутри.
У Романа к Талии странное, едкое, выжигающее за ребрами чувство, оно съедает его, привязываться к Талии больно, она острая, колючая, резкая, недоверчивая.