Это не было любовью, но уже и ненавистью не было. Чаши весов были равны. И склониться они могли в любую сторону. Просто порыв на одних эмоциях, молчаливой просьбе и… одной попытке. Свободными эти двое были ручьи назад, когда не приняли друг друга, не захотели понять и познать. Были еще некрепки полупрозрачные золотистые узы, оплетавшие их в Реальности Жизни. Готовые порваться в любой момент, но были. Сложно жить, не имея дома, не имея причину, которая даст силы идти вперед, прорывая опасные кордоны. Но дом не всегда место, дом — это то, к чему всегда можно вернуться и кого защищать. Дом может быть и живым существом. Оторвавшись от родной обители, потеряв привычное, полуэльф нашелся в другом. А Гор… Гор знал, что теперь нужно защищать. Не от выгоды, а от сердечной привязанности.
Докажи, что твоя жизнь стоит того, чтобы я защищал ее, как свою собственную.
Уже доказал… Разве нет?
====== О последствиях и магии. ======
Целуй его и беги.
Цитаты неизвестного (Но почему же уши Лю такие красные?).
Я удивленно отстранился от немного испуганного и сжавшегося Лютариэ, у которого глаза горели зеленым огнем. Ну и что за хрень?! Что только что было?! Буквально недавно на меня шипели, плевались и мысленно охаживали хорошими словами. А теперь поцеловали. Я хуею. Честно. Несмотря на то, что эльф отдался полностью на мою волю, ничего из этого разряда делать с ним не собирался. А тут сам полез. Черт разберешь этих дурных светлых. Сейчас я не русский гомофоб с твердыми стереотипами насчет всей этой голубизны. А дроу, пусть и смягченный человеческим мышлением. Но когда моих губ коснулись губы Лю, не было во мне неприязни, хоть убейте, не было. Просто юношеский, неловкий поцелуй. Не хочу ворошить память, но знаю, что пару раз из чистого интереса был у меня, вернее у темной моей половины, однополый секс. Не скажу, что это здорово. Странно, но не отвратительно. Уж больно дроу кусачие, постоянно приходилось подавлять своего партнера. Я уже делился своим предпочтением к нежным, трепетным эльфийкам. Ммм... Вот это да, одно удовольствие. Не то, что наши стервы с плетками, бррр! Но возмущал меня вопрос: зачем это светлому? Совсем еще зеленый, но уже не подросток. Паучьи лапки Лосс! Ну, не реагирую я на него! Только в крайнем случае, как в погребе, где пьянит сама близость, само положение. Худой, что ребра пересчитать можно, с еще не зажившими ранами, в желтеющих, постепенно сходящих синяках на белой коже, с осунувшимся лицом и в непонятой мешковатой одежде с чужого плеча. Не могу воспринимать всерьез. Кажется, прикоснешься и все — развалится. Медленно вздыхаю.
— Зачем ты это сделал, скажешь позже, когда будем одни, — шепнул на ухо принцессе. Он смущенно порозовел и едва заметно кивнул. Перевожу взгляд на уже очнувшегося друга своего эльфика. Сидит, хлопает голубыми глазенками, поднимая длинными ресницами ветер, звук удивления застыл в глотке. От меня эта ушастая блондя с кучеряшками пока с криками не побежала. Может, и получится с ним чего путного. Ну, я его понимаю, на глазах Мифа сейчас страстно сосались дроу и эльф, и не абы какой эльф, а очень даже знакомый. И почему-то не бежит делать себе харакири из-за этого. Привыкай парень, у нас тут сплошной КВЛ.
— Быстро очнулся. Связывать надо или будешь паинькой? — в лоб в своей обычной манере спросил я, косясь на Лю и начиная понимать, к чему тут была эта катавасия.
— Н-нет, — проблеял Мифэраэд, которому явно понравилась длина моих клыков.
— Тогда ешь быстрее и собираемся спать, — недружелюбно сказал (сразу мне этот тип не понравился), затем, оборачиваясь к Лютариэ: — Принцесса, а тебя мне уговаривать или уже поел?
— Поел. А ты? — он уже мимо ушей пропускает свое прозвище, а вот другой навострил уши, чуть улыбнувшись уголком губ.
— А я нет, — хмыкнул, протягивая руку к сырому мясу, которое недавно добыл, и, посадив на самодельный вертел, повесил над огнем. Бес с интересом подходит к порошку для белья... тьфу ты, к Мифу, пардон. Урчит, унюхав светлую кровь и нежно фыркая в золотые волосы, пытается приластиться к новому члену отряда, устанавливая дружеский контакт. Но эльф кривится и грубо отталкивает от себя морду коня. Тот недоуменно моргнул и, заурчав для убедительности, попытался еще раз.
— Отстань, животное!
Моя кошачья коняшка очень удивлена: впервые кто-то устоял перед ее неподражаемым обаянием. А я сделал зарубку на память: не люблю людей, или эльфов, которым не нравится мой кот. Пусть он и конь сейчас. Бесу это тоже не нравится — он недобро щурит глаза и независимо махнув хвостом, идет к принцессе. Сворачивается вокруг него клубком, кладет крупную голову на эльфийские колени для почесушек за ушками и немигающее смотрит на Мифа. Он ох как не любит игнор и пренебрежение себя любимого. Но знает, что ко мне с этим приставать бесполезно, а вот добренький светлый и почешет, и гриву с хвостом в косички, чтобы не мешались, заплетет. Поэтому мой непримиримый копытный котяра сам готов угодить Лютариэ в чем угодно. Любит его.
— Зачем я тебе, темный? Меня будет искать Клан! — высокомерно спросили у меня, раскладывающего лежанку. Я не отреагировал, предпочитая не затевать ссоры и не расшатывать и так треснувшие по швам нервы.
— Буря, скажи своему саю, что я не боюсь его, а то он глухой! — грубо обратился порошок для белья к эльфику. Лю как раз закончил чесать и причесывать довольных лошадей.
— Успокойся, Роза, он тебя слы... — светленький не успел договорить: я засмеялся, как ненормальный. Злость тут же испарилась.
— Роза?! Принцесса, его серьезно зовут Роза?!
— Да, это родовое имя, Гор. Как у меня Солнечная Буря, просто Буря для знакомых. Для близких по имени. Разве это смешно?
— Да, дроу, как тебя там зовут, меня нарекли Мифэраэд, Расцветающая Роза, маг бронзы и третий в отряде, сын Бонарэ из Клана Виноградной Лозы! Смеска, потерявшего имя, зови как хочешь, а меня, как надо! – голубые глаза недобро сузились. А потом он охренел от моих слов.
— Да потому что Роза — женское имя! А Мифэраэд у нас называют моющий порошок для белья, — улыбнулся я, а затем, увидев, как сдался мой светленький, стал серьезным. Одно мгновение — и уже рядом с Мифом. Глаза в глаза. Мои синие, разгорающиеся гневным, звериным огнем и голубые испуганные, напротив. Надоело слушать его блеф. Ненавижу, когда мне указывают.
— А мне плевать, как тебя зовут, блондя. Я могу сделать с тобой все, что захочу, — выпущенными когтями по щеке, оставляя кровавые борозды. Голос сорвался на рык: — Но твоя жизнь принадлежит Лютариэ. Если бы не он, ты бы гнил в том же плену. Носил бы то же рабское клеймо, что и Лю. И после этого, светлая тварь, ты смеешь заикаться, что стоишь выше его?!
Мои пальцы почти сомкнулись на его шее, впиваясь черными когтями в плоть, но принцесса остановила меня, тихим:
— Пожалуйста, Гор... отпусти.
— Вот об этом и говорю. Еще раз услышу в адрес Лютариэ хоть одно оскорбление — поляжешь с перегрызенной глоткой и обглоданными костями, а глаза я съем на завтрак. И чтобы не возникал и по моему поводу, — обжигая его ухо шипящим шепотом. Я разжал руку. Слишком уж большого о себе мнения. Он больше не возникал и, даже пересилив себя, попытался снова наладить контакт. Придурок.
— Кто вы? — о, на Вы, я фигею.
— Следопыт восемьдесят пятого уровня, — хмыкнул я. А это правда, в одной компьютерной игрушке, в которую рубился еще в незапамятные времена, действительно им был.
— Но у следопытов только пять рангов! — искренне удивился Мифэраэд.
— Это у светлых, а у нас (я не говорю, что именно у дроу) восемьдесят пять, — добил его, с усмешкой косясь на навострившего ушки Лю.
— А я бронзовый маг, — с гордостью сказали, задирая подбородок и ожидая, что это произведет на меня впечатление.
— Поясни: у нас, понимаешь, свои обозначения, — выгнул бровь, поворачиваясь к своему эльфику.
Магия тут оказывается не такая простая штука, как кажется. Конечно, одаренных тут немало, но развивать свой резерв и набираться опыта нужно очень долго. Всю жизнь маги учатся и постигают новые знания. Деление было четко по стихиям, невозможно было владеть двумя противоположными. Сначала маги долгое время учатся познавать свою стихию, призывать и просить принять нужную для заклинания форму. На одно лишь это уходит от пяти до восьми лет. А затем многолетняя практика, обязательное паломничество по миру, набирание опыта. Академий на Одалэр не было, только учителя и ученики. Затем нужно получить право на оказание своих услуг, без лицензии хрен поколдуешь по контракту. А чтобы ее получить, надо пройти испытания. А потом повышение квалификации все старой доброй практикой. Хлопотная и долгая эта магия. Люди, имеющие дар, едва ли успевают получить статус золотого: их жизнь слишком коротка, даже если магия прибавляет двести лет жизни. Так вот, ранги магов: железный — это ученик только-только познающий стихию; бронзовый — половинка на четвертинку, как выпускник, закончивший вуз, — с лицензией, но без опыта работы; серебряный — уже солиднее, опытный маг имеет право колдовать по контракту и взять ученика; золотой — это уже высокая квалификация, много повидавший, сильный в плане развитого резерва и воспитавший много учеников, как доктор наук; а последняя ступень — платиновый — магистр, если коротко.