Угарая от моей реакции на ушлого эльфа, кровавая кошка чуть ли не ползла по земле, издавая неприличные и такие фантастические (для кошки) звуки. Местами кряхтящую, а иногда похрюкивающую хикору сопровождали недоуменными взглядами.
“Как приедем в Рассвет, займешься моей проблемой,” — спокойно заявил я Лютариэ, сдерживаясь, чтобы не отлупить на глазах у всех каши (ехать верхом с каменным стояком полтора потока — это жестко).
“Нет,” — прошипел светлый в ответ, все еще злясь на меня.
“Лю, ты же знаешь, что я не люблю, когда ты топорщишь свои иголки,” — наиграно ласково протянул я, неосмотрительно давая своей холодной злости выскользнуть наружу. Кано Ши ее почувствовал и вздрогнул. Я не видел, но догадался. Эльф прекрасно знает, что я не люблю, когда мной играют. Ненавижу, — “Тебя придётся поучить хорошим манерам. Познакомишься с сибари* в ближайшее время.”
Малыш пришел в замешательство. Незнакомые слова из моих уст еще ни к чему хорошему не приводили...
***
Какая же необычная архитектура в столице Рассветного. В прошлый раз я и осмотреться не мог, а сейчас наслаждался дивным пейзажем. Здания казались глазу естественным продолжением деревьев-исполинов. Ветви, подобно огромным вьюнкам, змеились по камню, распуская удивительной красотой цветы. Все в Рассвете пестрило цветом и благоухало, словно забыв, что сейчас осень. Жизнь била ключом. По улицам сновали фэйри, люди, полукровки, эльфы и еще предки знают кто. В небе периодически мелькали радужные стрекозиные крылья сильфов. Как и в Хаданге, здесь уютно жилось всем четырём Стихиям. Изгибы улиц повторяли каналы с чистой водой, в которой мелькали хвосты русалок и едва заметные силуэты водяных нимф. В огромных печах довольно щурились саламандры. Любопытно выглядывали из деревьев робкие дриады.
Перед нашей процессией почтенно расступались, стоило лишь приметить Королев. Народ отвешивал вежливые поклоны и вылуплял глаза, заметив массивную хикору, резко выделяющуюся ростом и цветом хитиновой брони. А затем и меня, всего такого загадочного, невозмутимо восседающего в седле. Вот тут-то все немели от ужаса.
Я уже рассказывал о том, что слава о лаонэрах и кровавых кошках распространилась далеко за пределы Наэ. Посвящённые узнавали мой Дом по скорпионьему хвосту и синим глазам Виски. Правда, такие были лишь в нашей процессии. Тут взгляд как-то сам собой перемещался на Лютариэ, держащегося на Штиле рядом с правой стороны от Шиавискираа. Обладающие даром тут же замечали сильную ауру, почти что копию ауры Мэтерен Ветер Над Водой. И таращились снова. Еще пуще прежнего. А в небе, словно издеваясь над горожанами, выписывал кульбиты бирюзовый дракошка. Пока доехали до дворца Благого Двора, распугали весь честной народ.
Чуть позже, когда нам отдали целый сектор этажа под личное пользование, пришлось разделиться — нужно было устроить моих упрямцев-кошек в конюшне. Если Штиля удалось устроить без проблем, то Бес, зараза такая, устроил целый концерт. Совсем зажрался, он уже давно не домашний котик, а огромная серая махина с копытами. Мы не дома, чтобы он мог беспрепятственно ходить по спальням. В итоге сошлись на том, что к нам в крыло конина не припирается, а спокойно сидит в конюшне, с привилегией тихонько гулять по ночам, не пугая мирных граждан.
Виски уперлась сильнее и даже перспектива с гулянками ее не вдохновила, все стены дрожали от возмущенного кошачьего рычания (если не рева). Мне поставили ультиматум — либо спокойное сидение в конюшне с возможностью не только гулять по ночам, но и посещать нас с Лю, или полнейший беспредел во дворце с запугиванием Кано Ши и фэйри до усрачки и нервного тика. Вот так вот. Мне пришлось согласиться. Я заранее предупредил конюхов, что звери очень строптивые и подпускают к себе только хозяев, лезть к ним лишний раз не стоит. Но перепуганные парни и так тряслись от одного лишь вида странных коней-мутантов с клыками и моего личного чудовища. Чистить и кормить питомцев пришлось самому, благо в этом деле проблем не возникло, и я управился сравнительно быстро.
На свой этаж пришел немного раздраженный и безумно уставший от порядком запылившегося доспеха. Ее Величество настояло на том, чтобы дать бал в честь прибытия Лютариэ в Рассвет. До вечера было еще много времени, чтобы отдохнуть и заняться своими делами. Завалился в первую попавшуюся спальню, не утруждая себя поисками Лю. Я чувствовал, что малыш был где-то недалеко, предварительно окутав наш этаж пеленой защиты. Но все же проверил каждый угол и поворот, скинув доспехи в спальне. Клайд и Бонни лазили по щелям в поисках возможных магических прослушек и прочих неприятностей.
Распотрошил сумки в поисках чистой одежды. Найдя, удалился в ванную. Полежав в горячей воде поток и тщательно очистив кожу, вышел. Вода смыла с меня усталость, но нагнала ватную сонливость. Чтобы совсем не раскисать, я занялся чисткой доспеха и полировкой шашек. Это занятие всегда успокаивало и настраивало на нужный лад. Довольный, я полюбовался хищным блеском смертоносной стали и отполированными чешуйками доспеха. Занялся всем своим оружием, натачивая и полируя. Вскоре возле меня полукругом расположился впечатляющий арсенал. Любовно огладил каждый кинжал, каждую шпильку для волос, хранящую в себе яд моих каро. Перебирая кинжалы, заснул. Глубоким сном, снимающим все на свете...
Разбудило меня наглое щипание за руку. Лениво открыл глаз, ища самоубийцу и наткнулся на свирепо свистящую серебристую скорпионью женщину. Рядом с Бонни смущенно топтался черный скорпион, явно не рискнувший возражать своей второй половинке. Обратил свой взгляд на окно и чертыхнулся. В Рассвете уже затухал закат, соблазнительная тьма обволакивала все вокруг. Почему Лютариэ не разбудил меня?! До бала оставались какие-то считанные ручейки.
Откинув панику, вытащил из пространственного кармана одежду для данного случая. Проклял свои волосы (если бы не Лю, которому они так нравились, и статус, обрезал бы к предкам) и взялся за расческу. Не особо парясь, собрал волосы с висков в косички и убрал в высокий хвост на затылке, позволив ему растечься белым водопадом по плечам. Это придало мне агрессивный вид, недовольно дернул кончиком длинного уха. Быстро вставил в прическу гребень и шпильки с украшением из аметиста. Шустро нацепил ремни на икры и бедра, рассовав по специальным отделениям все свое колюще-режущее добро и надел штаны из черной ткани. Любимый широкий ремень с креплением для ножен шашек (из-за камзола не надел их по привычке на спину). Темно-синяя рубашка с серебристым шитьем по манжетам и вороту. Сверху прописался черный камзол с пуговицами из костей (серьезно) и таким же затейливым серебристым шитьем, что и на рубашке. Сунул ноги в сапоги (предусмотрительно вычищенные) и, посадив Клайда на плечо — впрочем, скорпион тут же спрятался за пазухой — выскочил за дверь.
***
Полуэльф тревожно переминался с ноги на ногу, оглядывая с балкона переполненный бальный зал. Гости уже были в сборе и возбужденно переговаривались, обсуждая последние новости. Чуткое ухо Лю ловило обрывки фраз, и они не нравились светлому. Ожидаемо он и Гор стали объектом обсуждений и слухов. Была и еще одна напасть — неожиданно нагрянула Наамулиора со свитой. Мэтерен пришлось проявить гостеприимство и оказать честь незваным гостям. Только дураку было не понятно, что Неблагая Королева заинтересовалась дроу из Дома Жалящих. За свою долгую жизнь Ее Величество впервые общалась со Страшим дроу лично. Уже не раз взгляд изумрудных глаз напряженно пересекался с бордовыми. Кано Ши знал, что все переживания беспочвенны, но Рай сильно опаздывал, и это заставляло волноваться. С трудом эльф избавился от настойчивого общества матери, кружившей над ним, как над птенцом.