Правительство отклонило их совет. Финские министры считали, что Советский Союз не начнет войну, и находились в плену иллюзий, что, если дело дойдет до войны, другие страны помогут Финляндии. Эти гибельные иллюзии подогревались жестами сочувствия со стороны многих государств, включая США, хотя шведское правительство дало ясно понять, что оно не сможет вмешаться своими вооруженными силами в советско-финляндскую войну, Маннергейм и Паасикиви указывали, что нет никаких доказательств, что какая-то другая держава сможет предложить эффективную помощь. Еще более тревожным было то обстоятельство, что Германия — традиционный противовес России в районе Балтики — убеждала Финляндию принять русские предложения.
Неуступчивость финнов
Паасикиви вернулся в Москву 23 октября. На этот раз ему придали компаньона — министра финансов Таннера. Отчасти потому, что правительство подозревало Паасикиви в слишком мягком отношении к русским. Делегация была уполномочена предложить только незначительные изменения пограничной линии на Карельском перешейке и не делать никаких уступок в вопросе о базах. В ходе второго раунда переговоров 23–24 октября Сталин слегка смягчил запросы в отношении Карельского перешейка и численности гарнизона на Ханко, но не отказался от основных требований. Финские предложения он отклонил как полностью неприемлемые. Молотов, явно удивленный жесткой позицией финских представителей, спросил: «Вы что, намерены спровоцировать конфликт?» Терпение русских явно иссякло.
Делегация снова возвратилась домой, и дискуссии между членами правительства и лидерами сейма возобновились. Маннергейм продолжал настаивать на компромиссе и заявил, что армия не сможет продержаться более двух недель, но и на этот раз лишь Паасикиви поддержал его. Шведский премьер-министр Хансон подтвердил в письме прежнюю позицию. Тем не менее финляндская делегация в третий раз отправилась в Москву будучи готовой предложить только небольшую Дополнительную уступку в отношении границы на перешейке и подтвердить отказ от предоставления баз. Финский министр иностранных дел Эркко был убежден, что русские блефуют. «Русские не хотят конфликта», — заявил он Таннеру, а Паасикиви было предложено «забыть, что Россия является великой державой».
Вечером 31 октября Молотов, выступая в Верховном Совете СССР, изложил советские предложения, переданные Финляндии, дав при этом понять, что упрямство Финляндии вызвано вмешательством враждебных Советскому Союзу государств. Это выступление потрясло финляндское правительство и еще более финский народ, который впервые узнал о масштабах русских требований и бурно выступил против уступок, сыграв тем самым на руку правительству.
Когда 3 ноября в Москве возобновились переговоры, они сразу же зашли в тупик. Молотов сказал: «Мы, гражданские люди, не достигли никакого прогресса. Теперь будет предоставлено слово солдатам». Но на следующий день Сталин, явно желая достичь урегулирования, выдвинул различные альтернативы аренде полуострова Ханко — например, купить его — и, наконец, предложил вместо него арендовать некоторые прибрежные финские острова. Таннер и Паасикиви считали, что это открывает путь к урегулированию, однако финляндское правительство отвергло предложения Сталина. На последней встрече 9 ноября Сталин по-прежнему пытался достичь компромисса по вопросу о базах, но финляндская делегация не могла даже обсуждать его. Переговоры затем прекратились, и 13 ноября делегация отбыла в Хельсинки.
Наступило временное затишье, и правительство Финляндии почувствовало уверенность, что оно избрало правильную линию. Никаких шагов по возобновлению переговоров оно не предприняло, эвакуированные жители начали возвращаться по домам, планировалось возобновить занятия в школах, усилились требования о демобилизации. Из отчетов о переговорах в Москве ясно, что Сталин искренне хотел достичь мирного решения, но не собирался отказываться от основных требований. Когда 9 ноября стало очевидным, что добиться этого не удастся, он разрешил использовать другие средства.
Финляндию следовало припугнуть угрозой нападения, а если она не уступит, то подвергнется вторжению и договор 1920 года будет пересмотрен. С этой целью секретарь финской коммунистической партии Арви Туоминен был приглашен приехать из Стокгольма, чтобы стать премьер-министром «Финляндского народного правительства», составленного из коммунистов-эмигрантов; были предприняты шаги по созданию «Финской народной армии». Туоминен, однако, отказался, но его место премьер-министра занял другой финский эмигрант — О. В. Куусинен. Красная Армия начала сосредоточивать свои войска, была развернута пропагандистская кампания с упором на то, что финляндское правительство является орудием международного капитализма и готовит Финляндию в качестве плацдарма для империалистического нападения на СССР. Красная Армия не будет сидеть сложа руки, пока это происходит. Она поможет финскому народу сорвать эти интриги.
Трудно сказать, могло ли правительство Финляндии даже тогда спасти себя, пойдя на уступки. 26 ноября в Майниле на Карельском перешейке произошел странный инцидент — в результате артобстрела погибли несколько советских солдат. Финляндскому правительству была направлена нота, обвинявшая финских артиллеристов в ответственности за это событие и требовавшая отвода от границы финских войск. В ноте говорилось, что СССР не хочет раздувать этот инцидент: это, по-видимому, подразумевало, что даже теперь Финляндия может еще отказаться от своей позиции. Но дело в том, что финны не открывали огня. Были ли эти снаряды выпущены случайно или имел место спланированный инцидент — неизвестно, но в любом случае это произошло на советской стороне границы. Поэтому финляндское правительство, считая себя невиновным, отвергло обвинения и предложило обсудить лишь взаимный отвод войск от границы. Это, несомненно, стало решающим событием.
Советское правительство увидело, что даже сейчас финны не вняли предупреждениям и не пойдут на уступки. И оно приступило к действиям: 29 ноября отозвало своих дипломатических представителей и, игнорировав запоздалое финское предложение об одностороннем отводе войск, 30 ноября начало военные действия против Финляндии на суше, на море и в воздухе. 1 декабря было объявлено о создании Финляндского народного правительства. Это «правительство» обратилось с призывом к народу Финляндии свергнуть своих угнетателей и приветствовать Красную Армию как освободительницу. 2 декабря Финляндское народное правительство подписало договор с СССР, приняв все советские требования в обмен на обещание о передаче всей Советской Карелии. Таким образом, СССР создал марионеточный режим, который он готовился навязать Финляндии путем военной оккупации, и тем самым автоматически исключил возможность достижения компромиссного решения с реальным правительством Финляндии.
Создание этого марионеточного правительства во главе с Куусиненом было наибольшей ошибкой, сделанной Советским Союзом, поскольку правительство Куусинена не получило никакой поддержки внутри Финляндии. Напротив, продемонстрировав советские намерения, оно способствовало сплочению и усилению сопротивления финнов. Ошибка быстро стала очевидной, но к этому времени Советское правительство уже связало себе руки и должно было продолжать политику, оказавшуюся весьма обременительной и создавшую трудности, которые, безусловно, не имелись в виду, когда эта политика начала осуществляться.
Финская армия
Численность населения Финляндии в 1939 году не превышала 4 миллионов человек, что позволяло создать армию из 16 дивизий. Но денег не хватало, и поэтому в армии имелось девять дивизий и возможность создать еще три дополнительных после начала войны. Финская армия состояла из трех компонентов: небольшого костяка профессиональных офицеров и унтер-офицеров, вокруг которого из ежегодно призываемых новобранцев создавался второй компонент — армия мирного времени. После прохождения службы демобилизованные солдаты зачислялись в резерв — третий компонент армии.