После исключения Восточного фронта — как возможного места наступления — оставалась только Италия, но ее железные дороги не были рассчитаны на то, чтобы перевезти необходимые 500 составов с грузом, и при этом воздушная разведка союзников обнаружила бы сильное движение на дорогах, при котором терялся основной элемент — внезапность.
Значит, оставался Западный фронт. Но был ли раскол между союзниками и занятие Антверпена достаточно оправданной целью? Не лучше было бы остановиться на «малом решении» Моделя и Мантейфеля? Полагаю, что нет, так как решение атаковать с целью уничтожения американского Ахенского выступа означало бы броситься в самую гущу крупных американских сил, атака не могла быть внезапной и, если бы даже и прошла успешно, не дала бы ничего, кроме изменения в линии фронта, временной неудачи западных союзников.
С другой стороны, захват 6-й танковой армией Антверпена мог бы совершенно изменить ситуацию.
После войны фельдмаршала Йодля[112] спросили, каковы были дальнейшие наступательные планы Германии. Он ответил: «Поскольку понадобились бы более крупные силы, мы взяли бы больше резервов со всего фронта. Мы рассчитывали, что союзники будут не способны произвести атаку на каком-нибудь другом участке фронта. Мы бы двинули войска из каждого армейского сектора и начали бы концентрированные атаки на Ахен из Моншау, Маастрихта и Голландии. Перерезав их линии снабжения, мы подавили бы ваши силы в “ахенском мешке”. Это был единственный метод, который что-то обещал. Мы могли бы подавить эти крупные силы, только перерезав их снабжение.
Если бы мы взяли Антверпен, положение союзников стало бы затруднительным. Трудно сказать, уничтожили бы мы войска в этом “мешке” или же вы, полностью используя авиацию, снабжали бы их воздушным путем. Так или иначе, это произвело бы устрашающее впечатление на политическое, военное и общественное мнение».
Исходя из того, что альтернативы безоговорочной капитуляции не было и что она еще не являлась приемлемой, можно считать, что решение Гитлера взять на себя инициативу было единственно правильным для Германии. Правильно выбран был и участок, а цель, каким бы трудным ни было ее достижение, не могла быть меньшей. Оправданно было и то, что рисковали силами, собранными с таким трудом. Гитлер принимал много ошибочных военных решений, особенно в последние годы войны, но Арденнское наступление не принадлежит к их числу.
Тем не менее наступление провалилось, и через шесть недель Германию вновь ожидало стремительное наступление союзников на Западе, но на этот раз она не только оказалась без резервов, но еще и была целиком вовлечена в великое сражение на Восточном фронте. Что же дало тогда Арденнское наступление, если оно вообще что-то дало?
Во-первых, в пользу Германии говорит то, что союзники лишились инициативы и их давно запланированное заключительное наступление пришлось отложить на пять недель; во-вторых, военной машине союзников в критический момент был нанесен серьезный ущерб; в-третьих, еще более ослабла неудачная командная структура Эйзенхауэра, хотя и не оправдались расчеты Гитлера на разрыв между английским и американским командованием. Перемены в командовании, ссоры и взаимные обвинения, которые возникали вместе с ходом сражения, оказывали длительное неблагоприятное действие на усилия союзных штабов единодушно вести войну к цели.
С другой стороны, ни один из этих выигрышных моментов не имел решающего значения для Германии: потерянное время было широко компенсировано последующим ослаблением Германии; военная машина союзников, хотя и претерпела серьезный ущерб в снаряжении и людях, не была выведена из строя или серьезно повреждена; Верховное командование союзников продолжало функционировать.
Но в конце января 1945 года германское Верховное командование посчитало, несмотря на провал своего крупного наступления, что оно принесло ему некоторое существенное преимущество: «Из имеющейся информации видно, что противник использовал практически все войска, которыми он располагал, и что некоторые их них можно считать надолго непригодными для боя, — так было сказано в “Немецком военном вестнике”. — Другим преимуществом было то, что две отборные американские воздушно-десантные дивизии были использованы как пехота; у союзников было нарушено равновесие, и они понесли такие серьезные потери в снаряжении и живой силе, что в течение долгого времени будут не способны подготовить большое наступление».
Потери союзников были действительно крайне тяжелыми. Сейчас невозможно дать статистически точные цифры, так как многие документы потеряны или уничтожены и лишь немногие из оставшихся отделяют период Арденнского сражения от того, что происходило до или после него.
В современных материалах называется очень большое число пропавших без вести. Это связано с прежней путаницей и подвижностью сражений; многие из указанных в списках пропавших без вести позже вернулись в свои части или оказались в госпиталях. В отношении других подтвердилось, что они были взяты в плен или убиты. Наиболее верная оценка, которую можно сделать теперь из сравнения официальных американских данных по различным военным соединениям, иногда совпадающих, а иногда отличных, показывает, что американцы потеряли по разным причинам не менее 140 тысяч человек, из них около 16 тысяч убитыми. Эти данные охватывают период между 16 декабря 1944 года и 25 января 1945 года, включая потери при сдерживании операции «Норвинд», а также, когда группа армий «Б» была отброшена за «линию Зигфрида». Потери англичан в Арденнах составили примерно 1500 человек, из них 200 убитыми.[113]
Немцы действительно уничтожили две американские пехотные дивизии и нанесли сильный урон 9 из 14 других, действовавших в Арденнах. Тяжело пострадали все восемь американских танковых дивизий, участвовавших в операции, и пять из них были выведены, по крайней мере на какое-то время, из числа активно действующих. Все три воздушно-десантные дивизии и в дальнейшем не могли быть использованы по назначению.
Уже и так острая нехватка пехоты в американской армии стала еще ощутимее, а потери в высококвалифицированных специалистах — таких, как военные инженеры, артиллерийские техники, персонал военно-воздушных сил, службы связи, медики, техническое обслуживание, снабженцы, — серьезно снизили способность американцев организовать на широком фронте и в полном составе наступление на Германию. Эффективные живые силы западных союзников сократились в результате Арденнского наступления на 10 процентов.
И это было не все.
Потери в оружии и военном снаряжении были также очень серьезны: более тысячи танков, 500 самолетов, тысячи винтовок, пулеметов, минометов, артиллерийских орудий вплоть до самого большого калибра за шесть недель боев в Эльзасе и Арденнах. Было израсходовано более миллиона с четвертью артиллерийских снарядов и несколько миллионов патронов для стрелкового оружия. Были потеряны тысячи машин всех типов, и сожжено огромное количество горючего. Потери союзников в танках, орудиях и другом военном снаряжении составили от 15 до 35 процентов того, чем они располагали в Европе 16 декабря.
И это было еще не все.
В январе 1945 года огромный промышленный комплекс США был ориентирован на военную продукцию, и с ленты конвейеров непрерывно сходили танки, орудия, самолеты и машины всех видов, начиняемых на заводах снарядами, бомбами и пулями. Это была продукция, о которой нельзя было и подумать несколько лет назад. Сложнейшая проблема быстрейшей доставки этой огромной техники к театру военных действий разрешалась благодаря американскому опыту транспортировки столь крупных и громоздких товаров на большие расстояния и, с другой стороны, готовности к расходам на таком уровне, который привел бы к банкротству всякую другую экономику.
Хотя американцы израсходовали в четыре раза больше снарядов и в шесть раз больше горючего и потеряли больше танков, орудий и машин, чем общее число того, что немцы могли собрать для своего наступления, они оказались способны восстановить всю эту продукцию в течение двух недель. Резервы, собранные для наступления в Руре и Сааре, раздавались действующим дивизиям, а грузовые суда поспешно отсылались назад, чтобы вновь наполнить трюмы.
113
В боевых действиях до Динана потери англичан были совсем незначительны, и части, занятые в контратаке 1-й армии, были отведены 13 января для участия в начавшемся сражении в Рейнской области.