Блюментрит далее заметил, что проверить утверждения экономических экспертов было трудно еще и потому, что представители генерального штаба не приглашались на совещания по таким вопросам: по-видимому, Гитлер предпочитал их держать в неведении.
Принимая роковое решение о продолжении дальнейшего наступления в глубь России, Гитлер обнаружил, что у него нет больше войск и техники для наступательных действий по всему фронту, как это было год назад. Вынужденный сделать выбор и не отважившись предпринять новое наступление на Москву, он решил нанести удар на юге в направлении нефтяных районов Кавказа, хотя это означало, что левый фланг наступающих на южном направлении армий растянется на сотни миль. Когда немецкие армии достигнут Кавказских гор, они будут уязвимы для контрударов со стороны Красной Армии в любом секторе этого тысячемильного фланга.
Единственным другим участком советско-германского фронта, где намечалось провести наступательную операцию, была Балтика. Первоначальный план операций на 1942 год предусматривал попытку захватить в течение лета Ленинград, чтобы установить прямую связь с Финляндией и облегчить ее полуизолированное положение. За этим исключением, немецкие армии на северном и центральном участках фронта должны были находиться в обороне и улучшать свои позиции.
Для наступления на Кавказ была создана группа армий «А» под командованием генерал-фельдмаршала Листа, а остальные соединения, входившие в группу армий «Юг», действовали на ее левом фланге. После Рундштедта командование этой группой армий было поручено генерал-фельдмаршалу Рейхенау, но в январе 1942 года он внезапно умер от сердечного приступа. Вместо него назначили генерал-фельдмаршала Бока, но затем летом он был смещен. Группой армий «Центр» продолжал командовать генерал-фельдмаршал Клюге, а Буш заменил генерал-фельдмаршала Лееба на посту командующего группой армий «Север».
Через шесть недель после начала немецкого наступления на юге России танковые колонны генерал-полковника Клейста прорвались на Кавказ и захватили Майкоп, но пробиться дальше, к основным центрам нефтяной промышленности, немцы так и не смогли.
«Одной из причин наших неудач, — заявил Клейст, — была нехватка горючего. Снабжение поступало к нам по железной дороге через узкую горловину в Ростове, так как путь по Черному морю считался небезопасным. Некоторое количество горючего перебрасывалось по воздуху, но общий объем достигавших нас поставок был недостаточен для обеспечения высокого темпа наступательных операций.
Но не это было главной причиной провала операций на Кавказе. Мы могли бы достичь нашей цели, если бы мою армию не растаскивали по частям для поддержки войск, наступавших на Сталинград. Помимо некоторых моторизованных частей мне пришлось передать корпус зенитной артиллерии и все военно-воздушные силы, за исключением разведывательных эскадрилий».
К тому времени, когда немцы во второй половине августа, подтянув резервы, предприняли решительный штурм Сталинграда, русские успели подбросить туда подкрепления.
Задержка следовала за задержкой. Русским было легче укреплять оборону Сталинграда, чем Кавказа, так как этот город находился ближе к их главным силам. Гитлер был разъярен этими непрерывными задержками. Само название этого географического пункта — «Город Сталина» — выглядело как вызов на бой. В попытках завладеть городом Гитлер подбрасывал к нему войска с Кавказа и из других мест — и тем самым истощал силы всей армии.
Трехмесячная борьба за овладение городом в тактическом плане для немцев свелась к таранным лобовым ударам. Чем плотнее они охватывали город, тем ограниченнее становились возможности для тактического маневра как средства преодоления сопротивления противника. Сужение фронта к тому же облегчало оборонявшимся задачу переброски внутренних ресурсов на оказавшийся под угрозой сектор обороны. Чем глубже немцы втягивались в жилые районы города с их многочисленными домами, тем медленнее развивалось их наступление.
На последнем этапе осады Сталинграда линия фронта проходила в нескольких сотнях метров от западного берега Волги, но к этому времени немецкий натиск в результате исключительно тяжелых потерь стал ослабевать. Каждый шаг вперед обходился им все дороже и приносил все меньше результатов.
Сложные условия уличных боев с упорно обороняющимся противником более благоприятствовали русским, хотя они также находились в трудном положении. В сложившейся обстановке им приходилось перевозить подкрепления и боеприпасы на паромах и баржах через Волгу под артиллерийским огнем. Это ограничивало размеры сил, которые русские могли держать и обеспечивать снабжением на западном берегу реки для обороны города. В силу этого защитники Сталинграда неоднократно подвергались тяжелым испытаниям. Однако Советское Верховное Главнокомандование весьма скупо подбрасывало подкрепления непосредственно в осажденный город, предпочитая сосредоточивать накопленные резервы на флангах с целью перехода затем в широкое контрнаступление. Напряжение сил героических защитников Сталинграда достигло предела, но они выстояли.
Говоря о создавшейся в Сталинграде ситуации, Блюментрит заявил: «Если бы немецкие войска были своевременно отведены назад, то это не вызвало бы паники среди них. Немецкие солдаты были достаточно хорошо обмундированы и оснащены для боевых действий в зимних условиях и сумели преодолеть тот страх, который испытывали год назад. Но удержаться на занимаемых позициях у них уже не хватало сил, а мощь русских росла изо дня в день.
Гитлер, однако, не хотел уходить из Сталинграда. Он по-прежнему требовал: “Никаких отступлений”. В результате, когда русские начали зимнее контрнаступление, немецкая армия в районе Сталинграда была окружена и силой оружия принуждена капитулировать. Мы уже были слишком ослаблены предыдущими потерями, чтобы выдержать такую катастрофу. Ход войны повернулся против Германии».
После Сталинграда
С наступлением лета 1943 года Гитлер вновь решил захватить инициативу и первым нанести атакующий удар на Восточном фронте. Хотя на этот раз наступление носило меньшие масштабы и велось на более узком участке фронта, чем когда-либо ранее, он бросил в атаку все имевшиеся у него резервы — включая 17 танковых дивизии, — рассчитывая двумя сходящимися ударами окружить советские войска на выступе под Курском.
Рассказывая об этом наступлении, Клейст заявил, что сам он не питал особых надежд на его успешный исход, но фельдмаршалы Клюге и Манштейн, командовавшие двумя наступающими танковыми группировками, казалось, были настроены весьма оптимистично. «Если бы наступление началось шестью неделями раньше, оно, возможно, принесло бы успех, хотя у нас больше уже не было ресурсов, чтобы добиться решающей победы. Но русские заблаговременно узнали о наших приготовлениях. Они создали сильные оборонительные позиции, заминировали подходы к ним, оттянув основные силы в глубину обороны».
Когда это последнее наступление немцев выдохлось, русские сами перешли в контрнаступление. У них теперь имелось достаточно резервов, чтобы наращивать наступательный натиск, тогда как немцы, как азартные игроки, сделавшие рискованную ставку, растратили силы, которые могли позволить им навязать серии затяжных оборонительных боев и даже создать позиционный тупик. Теперь же русское наступление развивалось безостановочно всю осень и зиму с редкими короткими перерывами, вызванными больше затруднениями с подвозом снабжения, чем немецкими контрударами. Весь Южный фронт пришел в непрерывное движение и так и не стабилизировался.