Советский танк остался невредимым, несмотря на, как это было установлено позже, 14 прямых попаданий. Снаряды оставили лишь синеватые вмятины на его броне. Когда подтянули закамуфлированное 88-мм зенитное орудие, советские танкисты хладнокровно позволили установить его в 600 метрах от танка, а затем уничтожили вместе с расчетом, прежде чем оно успело выпустить первый снаряд. Неудачей обернулась и попытка саперов подорвать танк ночью.
Правда, саперам удалось подкрасться к танку вскоре после полуночи и подложить взрывчатку под гусеницы танка. Но широкие гусеницы мало пострадали от взрыва. Взрывной волной от них оторвало несколько кусков металла, но танк сохранил подвижность и продолжал наносить ущерб тыловым подразделениям и блокировать доставку снаряжения.
Вначале русские танкисты получали продовольствие по ночам от разрозненных групп советских солдат и гражданского населения, но затем немцы перекрыли этот источник снабжения, оцепив весь прилегающий район.
Однако даже эта изоляция не вынудила советских танкистов покинуть занятую ими выгодную позицию. В конце концов немцы сумели справиться с этим танком, прибегнув к следующему маневру. Пятьдесят танков атаковали КВ с трех сторон и открыли по нему огонь, чтобы приковать к себе внимание экипажа. Под прикрытием этого отвлекающего маневра удалось установить и замаскировать еще одно 88-мм зенитное орудие позади советского танка, так, чтобы на этот раз оно сумело открыть огонь. Из 12 прямых попаданий три снаряда пробили броню и уничтожили танк».
И это был всего один русский тяжелый танк.
«Летающий дот»
Так же как и в отношении многих других аспектов Курской битвы, попытки установить точное число боевых самолетов, танков и других видов оружия тонут во множестве источников и содержащихся в них противоречивых данных. Сведения о численности немецкой авиации, например, варьируются, начиная с минимальной цифры — 1700 самолетов всех типов, но это готовые к вылету самолеты первой линии, которые должны были принять участие в поддержке наступления. Любой такой передовой эшелон имеет в резерве ряд самолетов, проходящих технический осмотр и проверку, оперативный резерв, а также запасные самолеты, выделенные для немедленной переброски на фронт с целью восполнения потерь. Поэтому после начала сражения число использованных самолетов неуклонно возрастает. Так или иначе, но, во всяком случае, утром 5 июля под Курском немцы имели минимум 1700 самолетов, готовых к выполнению боевых задач. Тысяча самолетов должна была поддержать 4-ю танковую армию Гота на южном фасе дуги, и около 700 боевых машин были выделены для поддержки 9-й армии генерала Моделя.
Немецкая истребительная авиация состояла из новых истребителей «Фокке-Вульф-190» и «Мессершмитт-109». Большинство самолетов поддержки наземных войск составляли пикирующие бомбардировщики Ю-87. Для Курской битвы немцы стянули к фронту ряд специальных эскадрилий Ю-87, вооруженных 30-мм пушками и предназначенных для борьбы с танками, а также новые двухмоторные штурмовики «Хейнкель-129». Имелось также значительное число многоцелевых двухмоторных бомбардировщиков Ю-88 и устаревших «Хейнкелей-111». В передовой эшелон входили самолеты и некоторых других образцов, поскольку люфтваффе подбросили к Курску все, что могли собрать на других фронтах.
Советская авиация имела в качестве своей основной задачи непосредственную поддержку сухопутных войск. Истребители должны были использовать каждую возможность для атаки немецких «фокке-вульфов» и «мессершмиттов», штурмовиков и бомбардировщиков.
Особые надежды русские возлагали на ИЛ-2, одномоторный штурмовик, имевший почти невероятную живучесть. Экипаж самолета и его мотор были защищены толстой броней, в силу чего ИЛ-2 мог выдержать значительное число попаданий снарядов и пуль, которого хватило бы, чтобы сбить несколько других самолетов и продолжать полет. Даже немецкие летчики, первоначально с пренебрежением относившиеся к советским самолетам, лишь восхищенно качали головами, говоря об этом «летающем доте», состоявшем на вооружении советских ВВС.
В люфтваффе широкую известность получил следующий случай — он действительно имел место — с одним таким штурмовиком, который подвергся атаке сразу четырех немецких истребителей. Для перехватывавших ИЛ-2 четырех истребителей, вооруженных пушками и пулеметами, одинокий советский штурмовик был, что называется, «лакомым куском». Первый истребитель зашел в хвост «летающему танку» и выпустил по нему весь свой боезапас — никакого видимого эффекта.
Один за другим остальные три истребителя проделали то же самое, но штурмовик продолжал лететь.
Не верящий своим глазам немецкий летчик связался по рации с другим пилотом звена и спросил, почему этот русский самолет не падает. И тут же услышал ставший классическим ответ: «Господин полковник, ежа в задницу не укусишь».
Через два дня после начала немецкого наступления штурмовики ИЛ-2 добьются блестящего успеха при атаке 9-й танковой дивизии, когда несколько эскадрилий ИЛ-2 массированным ударом за 20 минут уничтожат 70 немецких танков.
Русские готовятся к обороне
Советское Верховное Главнокомандование получило сведения о планируемом немецком наступлении в районе Курска от своих разведчиков в апреле 1943 года. Но ни один русский в здравом уме не примет на веру разведывательную информацию, источником которой является Берлин. Всегда существует возможность, что такая информация может быть подброшена намеренно, чтобы заманить противника в гигантскую ловушку. Советское командование пошло по единственно разумному пути: полученную информацию тщательно изучили, а затем начали активную кампанию по сбору разведывательных сведений на фронте и в тылу немецких войск.
При изучении подготовки русских к сражению на Курской дуге предельно ясным становится следующий вывод: немцы в течение длительного времени пользовались заслуженно высокой репутацией за свою методичность, эффективность и способность не упустить ничего из виду при подготовке к сражению. Все это достаточно справедливо, но не следует забывать о том, что русские превзошли своих противников в тщательности и всесторонней подготовке к этой битве.
8 апреля — за неделю до того, как оперативный приказ № 6 об операции «Цитадель» был подписан в Берлине, — маршал Жуков дал глубокую и прозорливую оценку намерений вермахта в подготовке наступательной операции. Вот текст доклада, который Жуков направил Сталину:
«1. Противник, понеся большие потери в зимней кампании 42/43 года, видимо, не сумеет создать к весне большие резервы, для того чтобы вновь предпринять наступление для захвата Кавказа и выхода на Волгу с целью глубокого обхода Москвы… вынужден будет весной и в первой половине лета 1943 года развернуть свои наступательные действия на более узком фронте и решать задачу строго по этапам, имея основной целью кампании захват Москвы…
2. Видимо, на первом этапе противник, собрав максимум своих сил, в том числе до 13–15 танковых дивизий, при поддержке большого количества авиации нанесет удар своей орловско-кромской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока… Этим наступлением противник будет стремиться разгромить и окружить наши 13, 70, 65, 38, 40 и 21-ю армии…
3. На втором этапе противник будет стремиться выйти во фланг и тыл Юго-Западному фронту в общем направлении через Валуйки—Уразово.
Навстречу этому удару противник может нанести удар из района Лисичанска в северном направлении…
4. На третьем этапе после соответствующей перегруппировки противник, возможно, будет стремиться выйти на фронт Лиски—Воронеж—Елец и, прикрывшись в юго-восточном направлении, может организовать удар в обход Москвы с юго-востока через Раненбург—Ряжск—Рязань.