— Да ничего уже не будет! — выкрикнула я, сильно ударив по панели обоими кулаками и резко откинулась на спинку сиденья, — он его не оставит, понимаешь!!! Он же Дон Жуан, твою мать!
— Кто — он? Кого — его? — не понял Зимовский.
— Да кто, кто! — я продолжала рыдать, и мои вопли, кажется, уже превращались в истерику, — Калуга, ребёнка своего!
— Не понял, — Зимовский снова вопросительно поднял бровь, — а зачем тебе оно надо, чтобы Калуга дочь свою бросал? Ты ж вроде как с ней в футбол играешь, да по магазинам ходишь?
— Ооо господи, — взвыла я, — да не Алису! А ребёнка этого, от Егоровой!!! Я все видела, Антон, у Калуги на столе эту справку злосчастную! Слушай, пришиби меня, а! И ты счастлив будешь, и я мучиться перестану! Я тебе место своё завещаю!!! Прям щас, переедь меня тачкой своей нахрен!
Я закрыла кулаками глаза и снова завыла. Антон обнял меня сильно-сильно, и прижал к своей груди.
— Марго, — обратился он, поднимая мою голову держа за щеки обеими руками, — посмотри на меня, пожалуйста.
Я покорно подняла свои красные зареванные и пьяные глаза.
— Запомни, что твой Калуга — овощ, — его голубые глаза пронзали казалось мою душу, — и он не стоит ни одной твоей слезинки. Ни он, ни Егорова. Парочка достойна друг друга.
— Пожалуйста, прибей меня, я не хочу жить, — продолжала я всхлипывать, — он связался с ней, потому что она давалка! Я не могла так поступить, мне было сложно сделать этот шаг и я просто попросила время! Козел, хоть бы предохранялся…
— Прости, — Зимовский вдруг перебил меня, — но почему тогда тебе так легко дался этот шаг со мной?
Меня как шарахнуло током, ведь я только что осознала, кто передо мной сидит и кому я, черт возьми, изливаю душу. Это же тот человек, что душил меня в туалете! Что подложил под Гальяно! Потом бил по лицу, а потом ещё и воспользовался моей фобией и…
— Ты не спрашивал. У меня была паника. Я же сказала, забудь, — холодно ответила я.
— И сейчас спрашивать не буду.
Антон взял меня за щеки и притянул к себе, страстно целуя. Я попыталась вырваться, но потом передумала и обняла Зиму за шею, перелезая к нему на колени. Стёкла постепенно запотевали, и в салоне становилось трудно дышать. Я прижалась к его телу сильнее и он неожиданно укусил меня за губу, от чего я взвизгнула.
— Прости, — Антон виновато глянул на меня, — но то, что ты делаешь, рвёт мне башку. И не только.
Пелена страсти застилала его взгляд, а мое сердце застучало сильнее. Я снова прильнула к его губам, наслаждаясь ощущениями. Поцелуи Антона перешли на мою шею. Кстати, по-моему в женском теле это мое самое чувствительное место… Спиной я почувствовала, как уже упираюсь в руль, издавая громкое нескончаемое «би-би». Верхние элементы одежды уже куда-то испарились, да и честно что происходит вокруг было уже не важно…
Стук в боковое стекло прервал нашу прилюдию.
— Граждане, чего сигналим?! — послышался злой ментовской голос, и Зимовский открыл окно, — Ууу, у вас ещё и перегарчиком несёт! Документы покажите ваши!
— Извините, у меня руль заедает, — еле сдерживая смех соврал Антон, — я вообще-то не пил. Это моя девушка выпила.
— Слышь, девушка! — огрызнулась я, слезая с его коленей — не твоя точно!
— Нехорошо тогда, девушка, с чужими мужиками зажигать, — ухмыльнулся гаишник, — или может это ваша работа?
Зимовский подскочил с сиденья и распахнул дверь, хватая ментозавра за грудки.
— Слушай сюда, упырь! — он встряхнул мента так, что с него слетела фуражка, — ещё одно оскорбление, и с тебя не только звёзды полетят, но и ни в одни органы не устроишься! Иди куда шёл, усёк?
— Зимовский! — возмущённо крикнула я, пытаясь прикрыться своей кофтой, — это же…
— А кто это же? Полицай? Или как там вас, гайцов, кличут? — ехидно спросил он, — проваливай, упырь, и чтобы больше я тебя здесь не видел.
Он громко захлопнул дверь, и силой дал по газам. По его бешеному взгляду он казалось вот-вот взорвется.
— Зимовский, ну ты даёшь, — я еле сдержалась чтобы не заржать, — ты что это, мою честь типа отстоял?
На мой вопрос он лишь снова съехал на обочину, резко затормозив. Я даже не успела понять, как снова оказалась в том же положении — на его коленях, лицом к лицу.
— Типа дал понять, что о тебе так говорить не стоит, — Антон снова целовал меня в шею, — и что мешать нам тоже не стоит.
Я лишь прикрыла глаза, и тяжело выдохнула. Поцелуи опускались ниже, а разряды тока вновь пронзали мое тело. Пульс мой явно зашкаливал. Его руки спустились к моей пряжке ремня, и я приподнялась, помогая избавить себя от явно не нужных джинс.
На какой-то момент я вспомнила о боли, испытанной мной в лифте и отстранилась.
— Не бойся, — Зима будто прочёл мои мысли, — сейчас уже больно не будет.
— Да нет, я не боюсь, — на выдохе прошептала я.
— Ну, а чего шугаешься? Тебе будет хорошо.
Нежные поцелуи в губы вернули меня в нирвану. Не смотря на далеко неподходящее место, все было нежно и трепетно. Антон разложил сиденье, и перевернул меня, оказавшись надо мной. Его поцелуи уже опустились на мой живот, и я нетерпеливо дёрнула бёдрами.
— Ты ж моя сладкая, — прошептал Зима в районе моего пупка.
Он не спеша приподнялся, и я почувствовала давление его друга в меня. Страх что боль повторится снова овладел мной.
— Марго, расслабься, — Антон нежно целовал меня в ухо, — если ты почувствуешь боль, я не буду.
Я чувствовала, как ему тяжело себя сдерживать. Зимовский сбивчиво дышал мне в ухо, и это снова вызвало у меня мурашки. Внизу живота приятно защекотало, и я сама двинулась навстречу. — Ммм…
Сладкий спазм пронзил меня где то там внизу. По моей реакции Антон понял, что боли я больше не чувствую, и сделал проникновение глубже. С каждым движением я улетала куда-то дальше и дальше от этого мира, кусая и царапая Зимовского за плечи и спину.
— Ты необыкновенная, — прошептал он, страстно кусая мою шею.
Миллиарды звёзд рассыпались перед глазами, и я чувствую лёгкость. Антон догоняет меня через несколько минут, нежно целуя в губы. Это мой первый оргазм в женской оболочке, и с тем что было раньше это не сравнится…
Комментарий к Глава 6. Эротика подъехала😁
Если честно, я всегда смущаюсь , когда перечитываю свои описания этого в фф🙈
Кажется, они про Вальдемара забыли?🤣
====== Глава 7. ======
Антон ещё долго целовал меня в щеки, в нос, губы, а я все никак не могла отдышаться. Я не знаю, что это сейчас было, но я почувствовала себя такой счастливой. Калуга со злосчастной Егоровской справкой улетучился из моих мыслей, а я нежно целовала Зимовского в ответ.
— Так что, Реброва, кто я там? — мой зам приподнялся, надевая на себя свои вещи, — придурок, идиот, тварь али урод?
— А я кто? — я состроила хитрый взгляд, — стерва, сука, дрянь? Кем ещё была?!
— Красивая дрянь, — облизнулся мой враг номер один, — о-о-очень красивая. Я восхищаюсь, — он гордо поднял голову.
— Ну вот и ты, — я присела на сиденье, — редкостный мерзавец. Этакая колоритная тварь, — я закусила губу.
— Моя, — Зимовский снова наклонился для поцелуя, — твои оскорбления только заводят, госпожа Реброва!
— Уууу, — протянула я, сложив губы трубочкой, — так ты ещё и мазохист, как все запущенно!
— А ты типа нет? — прищурил он свой хитрый взгляд, — я вот напрмер помню тот туалет! Придушить тебя хотелось! А ты так смотришь…
— И как это так?! — спросила я с азартом, — сама хотела тебе по яйцам двинуть да за дверь выкинуть.
— Ну и вот прям ничего не почувствовала? — снова с хитрецой задал вопрос мой зам.
— Нууу… Почувствовала, разве что обязательно тебя прибью, — я сделала мечтательный вид.
— Ну тогда сейчас это сделаю я, раз не признаешься, — констатировал Зимовский.
Он снова навалился на меня с жадными поцелуями. Каждое прикосновение его рук ко мне било током и мне хотелось только одного — чтобы это не заканчивалось… я притянула его ближе, так, что мы оказались прижаты друг к другу вплотную. Новая волна возбуждения пронзила мое тело. Его руки так по-хозяйски гладили мою талию, что заставляло меня дрожать в его руках.