— Я хочу поиграть с ним, — сказала девочка.
— Они очень пугливые. Но может, когда он подрастет и привыкнет к тебе, ты сможешь покормить его.
— Мне очень этого хочется. А еще я хочу, чтобы у меня был собственный олененок.
При этих словах Атейла подумала, что всем детям хочется иметь рядом с собой живое существо. Она даже решила поговорить с графом о том, что хорошо бы купить Фелисити щенка.
Но, поразмыслив, она пришла к выводу, что рано надоедать ему просьбами. Лучше пока не обращать на себя его внимание, чтобы граф не изменил свое намерение оставить их в замке.
Вскоре они доехали до лугов, где, как и говорил грум, было безопасно пустить лошадей в галоп.
Атейла быстро почувствовала, что девочка не хвасталась, когда уверяла, что хорошо держится в седле.
«Пожалуй, она действительно пошла в отца», — подумала девушка.
Поэтому, когда они доехали до границы луга, она спросила:
— Ты бы не хотела прокатиться без повода? Глаза девочки загорелись, она кивнула. Джеб снял повод и сунул его к себе в карман.
— Только сначала не очень быстро, — предупредила Атейла. — Я поеду сзади. — Ну давайте, быстрее!
— Нет, я должна убедиться, что ты действительно хорошо держишься в седле.
— Ну конечно, я прекрасно держусь, ничуть не хуже, чем на моем пони.
И, не говоря больше ни слова, она рванулась вперед. Атейла с трудом нагнала ее. Вместе они проскакали по лугам, а когда повернули назад, Атейла заметила, что кто-то стоит рядом с Джебом, который остался ждать их. Подъехав поближе, она увидела, что это граф.
Первой ее мыслью было: разозлится ли граф, что она отпустила Фелисити. Но потом Атейла решила, что он должен понять, что девочка уверенно сидит на лошади.
Они ехали ему навстречу, и Фелисити громко кричала:
— Смотри, папа, я могу ездить на большой лошади так же хорошо, как и ты!
Граф подъехал поближе, и Атейла подумала, что, как бы она к нему ни относилась, на огромном жеребце он сидел как влитой и выглядел прямо-таки величественно.
— Да, ты неплохо ездишь, — сухо ответил он девочке. Потом повернул свою лошадь к Атейле и спросил:
— Вы уверены, что моя дочь достаточно взрослая для того, чтобы ездить в мужском седле? Я не одобряю девочек, которые стараются быть похожими на мальчиков.
Его тон, как обычно грубый, взбесил ее, и она резко ответила:
— Дело не в том, чтобы походить на мальчика, милорд. Так как Фелисити впервые села на большую лошадь, мне показалось, что женское седло будет менее надежным.
— Я уже сказал Джексону, чтобы он купил для нее пони, — сказал граф. — И впредь я желаю, чтобы она ездила только в женском седле.
Мне не нравятся эти новомодные штучки, на которые так падки женщины.
Не дожидаясь ответа Атейлы, граф повернул лошадь и ускакал. Хотя его поведение было оскорбительно, девушка промолчала. Фелисити, подъехав к ней поближе, сказала:
— Ты не плачешь! А мама плакала, когда папа с ней так разговаривал.
Горько улыбнувшись, Атейла снова подумала, что у графини были причины сбежать отсюда, но вслух она только сказала:
— Пора нам возвращаться. Может, Джеб нам покажет другой путь, не через парк.
Действительно, Джеб показал им дорогу, которая шла по лесу и, как он сказал, вела к саду вокруг имения.
Лес был довольно густой. Атейле он показался очень красивым. Она чувствовала, что все вокруг заставляет ее сердце биться сильнее, напоминает то, о чем она мечтала в детстве и о чем даже бесконечные путешествия не заставили ее забыть.
Пение птиц, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветки деревьев, одетые ярко-зеленой молодой листвой, цветы в саду, трава на газонах — все радовало девушку после безжизненной однообразной пустыни, в которой она провела большую часть жизни.
«Здесь так хорошо, — думала она, — что все обязательно должны быть счастливы».
Но когда она взглянула на замок, он показался ей таким же темным и зловещим, как его хозяин. Воспоминание о графе угнетало ее, и Атейла стала думать о Фелисити, о том, что ее задача — помочь девочке стать счастливой, как она пообещала графине.
Хотя Джеб предлагал им оставить лошадей у парадного входа, Атейла настояла на том, чтобы они доехали до конюшни. Она считала, что Фелисити должна поблагодарить Джексона за эту прогулку.
— Но это же не Джексон, а папа разрешил мне прокатиться, — удивилась девочка.
— Но Джексон выбрал для тебя такую хорошую лошадь, оседлал ее и послал с нами Джеба, — напомнила Атейла.
Фелисити подумала немного, а потом сказала:
— Моn Pare никогда не благодарил слуг на вилле. Он говорил, что все они глупые и бестолковые, а иногда ужасно злился на них потому что они недостаточно хорошо заботились о маме.
— Но слугам всегда приятно, когда их благодарят, — сказала Атейла. — Если ты никогда не будешь этого делать, они не будут стараться помочь тебе.
Фелисити замолчала, словно обдумывая эти слова, но, подъехав к конюшне, очень мило поблагодарила Джексона.
— У вас скоро будет свой пони, миледи, — сказал Джексон. — Я знаю, где найти подходящего, и сегодня или завтра куплю его для вас.
— Я хочу большого пони, — решительно заявила Фелисити.
— Я куплю вам самого хорошего пони, — улыбнулся Джексон, — и самого красивого. Потом он повернулся к Атейле и спросил: