«Привет. Я хочу извиниться...
Нет, что еще за «привет»?! Виделись уже. «Хочу извиниться»... Хочешь? Так извиняйся! Раздраженно стерла и опустила руки с телефоном под стол. Пара уже началась и надо не светиться.
Хотя теперь я хоть бы и фильм смотрела на всю громкость, закинув ноги на стол, вряд ли мне кто-то сделает замечание. Не после заявления Царева. Что ж, надо везде искать плюсы. Итак, письмо.
«Я была не права. Вряд ли это искупит мою вину, но я хочу попросить прощения. Извини, правда. И спасибо за помощь на семинаре»
Я недовольно сверлила глазами сообщение. Как ни смотри, выглядит убого и слишком фамильярно.
«Здравствуй, Игорь. Я узнала, что ты не виноват в том, что произошло на семинаре. Я незаслуженно тебя обвинила и оскорбила. Приношу свои искренние извинения. Надеюсь, что еще не слишком поздно. Спасибо, что помог тогда. Прости меня, пожалуйста. Если я могу чем-то искупить свою вину, я бы хотела это сделать»
А это не слишком? Вроде нормально. Пафоса в меру. Хотя уж слишком я нижайше прошу. Может ему и дела до меня нет. Но он все же помог мне. И никогда плохого не делал. А вот помогал уже не раз. И хотя он отрицал свою помощь, объясняя ее личной выгодой, меня это все же выручало. Платок давал, прерывал драку в первый день, когда ведьмы на меня набросились после пары, из чулана тоже он вызволил, и на семинаре... Блин, я даже не понимала, что он уже столько раз приходил мне на помощь. Чем бы он не прикрывался, это уже не случайность и не стечение обстоятельств. А может он тоже в меня влюблен? Пффф, ха-ха-ха!
И что значит тоже?! Царева имеешь ввиду? Да это чудовище любить умеет только тачку свою! Он даже и не признавался тебе в чувствах, просто сказал «мое», а ты навоображала невесть что.
Ну, если не Царев, то я сама была кажется влюблена в Игоря. Вдруг и он тоже в меня... да нет, бред какой-то. А я-то была влюблена? Восхищалась красотой, был благодарна - да. Но это не влюбленность. По крайней мере, не такая, которая в книжках описана.
«В книжках» - передразнила сама себя. Может такой, как в книжках и не существует вовсе. Все о ней мечтают, вот и описывают то, чего желают. А в жизни, может, есть только восхищение, к примеру. Вон мама моя «влюбилась без памяти», «любила больше жизни», а он ее бросил. И жизнь ее не кончилась, она просто уехала и зажила как обычно. Вот такая вот любовь. А Димка со своей? Там никакой любви, даже восхищения, только постель. Тьфу. Одно расстройство. Может, у меня нет ни личного опыта, ни большого разнообразия примеров у окружающих, но одно то, что такой любви я не встречала в жизни - уже подтверждает теорию о нереальности книжных чувств. А знаменитости? То любовь прям так и плещет с газетных страниц, а спустя несколько лет развод, суд и все такое прочее.
Что-то меня не туда понесло. Вернемся к письму, а то пара скоро кончится и меня настигнет его ледяное величество. При нем уж точно не получится придумать нормальный текст.
Я перечитала написанное. Все равно что-то не то... Попробовав еще несколько вариантов я совсем скисла, так и не решившись отправить ни один из них. Когда я уже отчаялась, прозвенел звонок с лекции. Которую я бессовестно не слушала. Я совсем перестала учиться! Раньше я очень прилежной ученицей была, а из-за Царева совсем на учебу забила, погрузившись в разборки. Да и когда тут учиться, если я то больная, то планы мести вынашиваю, то вот письмо извинительное выдумываю. Отвлекшись на размышления, я не аметила, как Гнездов встал и вышел из аудитории, только в двери мелькнула его белесая шевелюра. Надо догонять!
Глава 23
Глава 23
Гнездова я так и не решилась окликнуть в полном людей коридоре. Да и времени не было, потому что от стены отлепился Царев и позвал за собой, махнув головой. При нем я извиняться точно не буду. И он явно не в духе. Скрипя зубами я пошла вперед.
Поторопилась и обогнала Царева, нагло хромая впереди. Он хмыкнул и тоже ускорил шаг. С его длинными ногами мне в скорости не сравниться, я почти бежала уже, пытаясь одновременно быть впереди и не терять лицо. Но этот чертов жираф смог еще ускориться. Мы уже неслись по коридорам. Я потеряла первенство на лестнице, когда он перешагивал по две ступеньки. Плюнув на то, как буду выглядеть в глазах окружающих и игнорируя боль в ноге, я побежала. А Царев, эта самодовольная подлая рожа на жердях, расхохотался! Я хотела остановиться и вмазать ему! Но услышала приближающийся топот. Он тоже побежал! Черта с два я уступлю! Даже на поломанных ногах я добегу первой! Царев дышит в спину и продолжает посмеиваться, что-то выкрикивает. Я не слушаю, бегу. Он совсем рядом, но не обгоняет. Не может или не хочет? Плевать, я уже вижу его машину у главного корпуса. А там, кстати, нельзя ставить авто, но королям закон не писан.