- Что ты делаешь?! - прошипела я, продолжая дергать рукой.
- То, что обычно делают парочки на свидании, - упрямо ответил он и отвернулся к экрану с видом чрезвычайно заинтересованного фильмом человека.
На нас зашикали и я перестала вырываться.
Это было так странно. Царев держит меня за руку. Тот самый, которого я ненавижу. Немного волнительно. И смущает. Постепенно моя ладонь расслабилась и я сделала вид, что смотрю кино. Но я ничего не видела. Чувствовала лишь, как сначала и его ладонь медленно расслабилась. Он больше не держал, но я не попыталась вырвать руку. Мне не хотелось. Эти ощущения были слишком волнительными и любопытными. Что же будет дальше - этот вопрос заставлял меня томиться в ожидании. Его рука такая большая. И теплая. Надежная. Потихоньку он начал перебирать мои пальцы. Поглаживать их. Я покраснела до корней волос. Стало очень жарко. И еще более любопытно. Что будет, если я тоже сделаю это? Будет ли ему так же неловко? Прекратит ли он тогда? А вдруг совсем уберет свою руку? Тогда это будет маленькой победой.
Я повернула свою руку на подлокотнике ладонью вверх, переплела свои пальцы с ничего не ожидающими его и быстро поменяла наши руки местами. То есть теперь его рука лежала на подлокотнике, а моя сверху на его руке. Царев напрягся и повернулся ко мне. Я сделала вид, что ничего не понимаю, и вообще, это не моя рука, и продолжила невозмутимо пялиться на экран. Боковым зрением я видела, что он стал смотреть на наши руки. Чувствуя себя как на минном поле, я стала повторять его движения: перебирать и поглаживать его длинные пальцы. Такие мягкие и теплые. Мелькнула мысль, что странно парню иметь такие мягкие руки. Хотя где ему мозоли-то зарабатывать?
Он не сопротивлялся, нисколечко не смутился, и руку убирать не спешил. А потом и вовсе включился в игру, бесстыдный гад! Все пошло несколько не по плану. Вдруг он крепко схватил мою ладонь другой рукой и потянул на себя. Я не ожидала такого подвоха и фактически упала ему на грудь, но осталась на своем сидении. Попыталась упираться, но он обнял меня за плечи левой рукой, продолжая правой удерживать мою ладонь. И зашипел мне в ухо, которое теперь было прямо на его плече.
- С огнем играешь. Ты сама ступила на этот путь. А теперь испугалась?
- Вот еще! - прошипела в ответ и демонстративно устроилась поудобнее.
Посмотрим, кто испугается первым. И хотя я и дрожу от страха, ни за что не отступлю.
Когда я показала, что не собираюсь убегать, его хватка ослабла и рука на плече расслабилась. Я вдруг почувствовала себя очень уютно. Снова это ощущение надежности. Как странно. Если не думать, кто он, а просто отдаться этим ощущениям, то неловкость исчезает. Тепло. Спокойно. Не боясь, что он увидит это, я закрыла глаза. Странное чувство. Удовлетворение? Радость? Что это? В животе как будто пузырьки. Неужели это и есть бабочки? Как волнительно.
Идиллию разрушил свет. Кино кончилось. Я вздрогнула, Царев тоже. Я поспешно подскочила с кресла, и он не стал удерживать. Растерянно оглянувшись, он поднял взгляд на меня. Стало неловко, и я тут же спрятала глаза.
- Пойдем что ли? - кашлянула я, чтоб скрыть неловкость. Он поднялся, и я пошла вперед. Щеки предательски пылали. Кажется, сегодня я исчерпаю лимит смущения. И что на меня нашло?! Что бы это ни было, это было слишком интимно. Слишком близко.
- Хороший фильм, - посмотрел на меня Царев, догоняя и подстраиваясь под мою скорость.
- Ага, - кивнула я, совершенно в этом не уверенная, - Смешной, - зачем-то добавила, наблюдая за его ногами. В его широком шаге два моих.
- Разве?
- Не знаю, - улыбнулась робко я, бросив на него короткий взгляд. Он кивнул и тоже улыбнулся.
Мы были уже в холле, когда я столкнулась с какой-то девушкой. Слишком много людей, как для понедельника.
- Ой, простите, - поспешила извиниться я.
- Глаз нет, корова?! - взвизгнула та, поднимая с пола и отряхивая сумочку.
- Выражения выбирай. Сама прешь не глядя. - вмешался возмущенно Царев. Я в успокаивающем жесте положила ладонь ему на грудь.
- Офигел, лох... ой! Это же! Вы же Иван Львович Царев?! - вдруг сменила гнев на милость эта хамка. Я растерялась, зато Царев никогда не испытывает это чувство.