- Остановись. Ты здоров? Выглядишь не очень. Ты говоришь странные вещи. Тебе ведь это не понравилось? - Юра встал передо мной и слегка встряхнул за плечи. Я отмахнулся.
- Понравилось, конечно! Это было весело. Так просто! Легко! Никого не знать вокруг, не стараться держать лицо, просто развлекаться. Не думать так много об имидже. Я как будто сбросил с плеч гору, о которой не знал раньше. Это другой мир. Простой и одновременно такой сложный. Людям приходится так тяжело работать и при этом они питаются такой гадостью! Их так много. Все они не умещаются в вагонах метро, толпятся на улицах и транспорте. Не всем даже хватает еды! Я видел нищих, которые сидят на улице с протянутой рукой. Грязные и тощие. Я даже не предполагал, что это имеет место в современном мире. Есть же всякие специальные учреждения. Это ужасает. Я думаю, стоит напомнить мэру о необходимости следить за такими вещами. Да, обязательно займусь этим.
- Подожди минуту. Я не успеваю осознавать все, что ты говоришь. Ты был... а что это на тебе? - вдруг обратил внимание на мой вид друг.
- Да, люди там, за стенами наших домов и за окнами авто носят такую одежду. - рассмеялся я. Гнездов наблюдал за мной, не меняя позы, а Дмитрин двумя пальцами оттянул футболку.
- Что это за материал? Кто это вообще шил? И зачем? - Юру перекосило, а мне было весело от выражения его лица.
- Китайские умельцы. Или турецкие. Я не понял. Она стоит пятьсот рублей. - я даже гордость почувствовал. С ними такого точно никогда не было. Да они и жизни-то не знали.
- Зачем ты это надел? А если твоя кожа покроется пятнами? - Юра отнял руку и обтер платком.
Об этом я как-то не подумал. С другой стороны Диана же носит как-то подобные вещи. Хотя вдруг для этого нужны годы привыкания. На всякий случай стянул футболку и осмотрел тело на предмет повреждений. Ничего, все хорошо. Юра смотрел на мои джинсы. Я тоже настороженно перевел взгляд. Хотя материал кажется обычным, но наверняка использовалась дешевая краска.
- Вот, дарю. - Юра достал из шкафа рубашку и штаны. Я пошел принял душ и переоделся. Стало гораздо комфортнее. Хотя и появилось чувство, что я безвозвратно смыл с себя этот замечательный день. Ну, вещи я сохраню точно.
- Так с чего ты взял, что она влюбилась? - снова подал голос Игорь. Его тон немного напрягает меня. Он явно недоволен. Но я ведь спрашивал его, нравится ли ему новенькая. Он сам отказался от нее! Теперь поздно, я ни за что не отступлюсь.
- Она поцеловала меня, - вызывающе ответил я. Гнездов удивленно посмотрел на меня, а Дмитрин присвистнул.
- Ты решил вернуться в ряды ловеласов? - со смехом поинтересовался он.
Юра не раз подшучивал над тем, что я не интересуюсь женщинами. Я объяснил однажды, что спать с продажными дешевками или расчетливыми золотыми девочками мне в первом случае противно, а во втором экономически опасно. Глупых куриц я презираю, а умные могут вовлечь в неприятности, в какие регулярно попадал раньше Дмитрин. Его уже трижды чуть не женили и столько же раз вычеркивали из завещания. Но каждый раз прощали, как ни странно. Хотя, что тут странного, ведь он единственный прямой наследник, и целая вереница кузенов так и ждет, чтоб его не стало. Впрочем, я отвлекся.
- Нет. Мне нужна только эта девушка, - отвечал я Дмитрину, а смотрел на реакцию Гнездова. И она не заставила себя ждать. Он сел на диване и посмотрел на меня прямо.
- Насколько далеко ты собираешься зайти? - серьезно спросил он.
- До самого конца. - так же серьезно ответил я.
- Ты же понимаешь, что тебе этого никогда не позволят? - посерьезнел и Юра. Я раздраженно отвернулся. Умеют они привнести ложку дегтя. Все веселье с меня как рукой сняло.
- Не начинайте снова эту тему. Я смогу все преодолеть.
- Ты не можешь сейчас говорить серьезно. Вы даже еще не начинали толком отношений. Все может еще измениться, - убеждал больше себя, чем меня, Юра.
- Твой старик уничтожит вас обоих, - напомнил Игорь.
- Я все это уже слышал! - начал я выходить из себя. - Плевать на него! Что он сделает? Вычеркнет меня из завещания? Вышвырнет из дома? Лишит денег? Я буду рад избавиться от него и всего, что с ними связано! Я готов бросить все! Кому нужна такая жизнь, в которой все ненавидят тебя и жалеют о твоем существовании? Только с ней я могу дышать. С ней я узнал, что такое просто смеяться, как может распирать от радости. Это и есть настоящая жизнь. Другой мне не надо.
Я абсолютно уверен в своих словах. И если раньше я сомневался, смогу ли я добиться ее расположения, то теперь я уверен и в этом. Большего мне и не надо.
- Ты рассуждаешь, как подросток. На что ты будешь жить? Только представь, что у тебя не будет ни дома с многочисленной обслугой, которая готовит, стирает, убирает, не будет машины, не будет денег. Что ты будешь делать?