- Уж не намекаешь ли ты на какие-то конкретные части моего тела, за длиной которых мне надо следить?
- Нет! - вырвалось у меня быстро, - Ни о чем таком! Я не намекаю не на что и никогда, а всегда открыто говорю то, что думаю! - сбивчиво закончила я. Да что со мной! Почему это так выбивает меня из колеи?
- Мне кажется, или ты оправдываешься? - странным голосом спросил этот садист.
Мне кажется, или он сейчас рассмеется? Его злость прошла, и он определенно веселится. Развлекается за мой счет! Не получится, козел.
- Мне кажется, или это твоя больная тема? - я справилась с нелепым смущением и решила вести разговор по его правилам. Бить его же оружием. Я воинственно сложила руки на груди.
- Тебя правда это интересует? - он точно готов расхохотаться. Поверить не могу! Такого унижения я не переживу. Пусть лучше угрожает, это не так унизительно. Чем бы испортить его настроение?
- Не больше чем особенности размножения кольчатых червей, - скривилась от отвращения я.
- У тебя очень своеобразные интересы. - хмыкнул он.
От необходимости придумывать остроумный ответ меня спас Дмитрин. Он подошел и закинул руку на плечо Цареву.
- Мы не успеем отобедать, если ты не прекратишь обмен любезностями с новенькой, - он перевел взгляд на меня, - Она, конечно, милашка, - он подмигнул, - Но я зверски хочу есть.
Царев скривился и скинул его руку. На лицо снова вернулась презрительная ледяная маска.
- Твой вкус совсем испортился. Милашка? На экзотику потянуло?
Они отвернулись и пошли в сторону парковки. Дмитрин снова закинул руку ему на плечо.
- Меня значит потянуло? А тебя куда потянуло? - он смеялся и уклонялся, когда Царев оттолкнул его и замахнулся.
Как дети, честное слово. Я отправилась обедать, выбросив из головы всяких придурков и не обратив внимания на недовольный взгляд ведьм. В конце концов, у них вечно недовольный вид.
Я полулежала на лестнице. На крышу не пошла, начался дождь. Быстренько доев бутерброды, я позвонила Димке.
- Я придумала, - сходу заявила я! - Я закидаю его машину яйцами! И мукой можно обсыпать! И маслом залить! Чем-нибудь, чтоб он подольше ее отмывал!
Дима поддержал, мы вдоволь насмеялись, в красках представляя, как Царев в женском купальнике моет машину. Настроение уверенно взлетело.
- И почему ты так много шумишь, - неожиданно раздалось сверху.
Я испуганно подскочила, уронив телефон. У двери на крышу стоял староста, прислонившись к косяку. Он был на крыше или все время простоял тут? Как много он слышал? И что из этого он передаст Цареву? Я прищурилась.
- Подслушивать нехорошо, - сказала и поперхнулась от того, насколько начало этого разговора похоже на другой.
- Ты слишком громко говоришь. - хмуро ответил староста.
Он отстранился от двери и прошел мимо меня, не проронив больше ни слова. Почему он такой странный? Я не пойму, хороший он или плохой. Поступки вроде хорошие, но слова придают им совсем другое значение. Верней, лишают их всякого значения.
Собрав в кучку телефон, я попробовала его включить. Родненький, я так тебя люблю, не бросай меня. Не оставляй меня одну в этом жестоком мире... Ура! Работает! Я быстренько набрала Димку и рассказала о случившемся. Он стал меня отговаривать. И я чувствовала, что начинаю сдаваться. События недельной давности сейчас казались такими далекими и уже не задевали так сильно. После этого уже столько случилось.
- Ладно, будем смотреть по ситуации. Если представится удобный случай - грех им не воспользоваться. Или если он снова перейдет черту. А он ее перейдет, если Игорь все ему доложит. Короче занимаю выжидательную позицию. Все, у меня пара, до связи.
Пара прошла тихо. Никто меня не доставал. Вообще. Даже препод игнорировал. Я даже расслабилась.
Остаток недели тоже прошел совершенно спокойно. На спаренной политологии Царева не было, за что я отдельно возблагодарила небеса. Остальные меня продолжали игнорировать, что тоже мне в радость было. Только я уже стала чувствовать себя приведением. Меня абсолютно все игнорировали.
Староста ходил с каменным лицом. Значит, не рассказал? Что ж, плюс десять балов в его корзину привлекательности. Нельзя восхищаться человеком так, как я. Постоянно. Я наблюдаю за ним все внимательнее. От скуки, наверное - утешала я сама себя. То, как он сидит, как наклоняется над тетрадью, как поправляет пиджак, когда встает, его неторопливая походка. Лицо. Когда он думает, когда устал, когда ему скучна тема, когда видит нечто раздражающее. Всегда. Он такой красивый, совершенный. Величественный. Но такой далекий. Как будто между нами миллионы лет пути. Как будто я его вижу лишь потому, что он на самой границе видимого космоса, но мне никогда не достичь его. Да мне и не особенно хочется. Нравится вот так наблюдать и восхищаться. Потому что это самое прекрасное, что сейчас есть в моей жизни.