И ты такая же, как они? Помнится, однажды ты сказала, что наблюдать и молчать еще хуже, чем принимать участие.
Началась внутренняя борьба.
Я была глупой. Зачем навлекать на себя лишние неприятности ради одного из них? Из тех, кто молча смотрел на мои унижения. Это не моя битва. Совать нос в чужие дела чревато потерей этого самого носа.
И что Истомина так долго нет? Он же не остался посмотреть этот цирк уродцев? Неприятная догадка заставила все же выглянуть. Уж лучше бы он просто смотрел! Но нет, именно он каким-то образом умудрился навлечь на себя беду в лице Царева. Не лицо, у него рожа! Противная ненавистная рожа нависла над моим другом, а руки вцепились в воротник рубашки Истомина. Он, Олег, страшно побледнел и что-то отвечал Цареву, вцепившись в его руки. Не разбираясь в ситуации, я бросилась вниз с криком:
- А ну грабли убрал!
Очень глупо. Во всех смыслах. Все уставились на меня с удивлением и смешками, Олег с ужасом, а Царев с мрачным удовлетворением. Как будто того и ждал.
- Ди, иди наверх сейчас же. Я разберусь. - просипел Олег.
Да, нелепо семнадцатилетней девице вставать на защиту двадцатитрехлетнего парня. Но не могла же я остаться в стороне! Тем более, когда он один против Царева. Против них всех! Тем более, когда он мой единственный друг в этом чертовом месте.
- Я знаю, - я извиняясь посмотрела ему в глаза, - Но я так давно не опускала этого придурка. Спасибо за эту возможность.
Я подписала себе смертный приговор, знаю. Но я не хотела, чтоб мое вмешательство было унизительным для Истомина.
- Ты никогда не опускала этого придурка, - прорычал Царев, отбрасывая от себя Олега и поворачиваясь ко мне.
- По крайней мере, на счет того, что ты придурок, возражений нет, - храбро улыбнулась я. От его загоревшегося лютой злостью взгляда мне стало страшно. Он точно сейчас меня ударит.
- А психам возражать бессмысленно. Ты же самоубийца, истеричка, ненормальная, вдруг еще и буйная? - едва сдерживаясь, прорычал этот маньяк.
- Буйный тут только ты. Тебя случаем собака не кусала? А то глаза бешенные. Может ты еще и заразный? Может, тебе в больницу? - я прикрыла рот рукой и брезгливо сморщила нос. И отошла на пару шагов.
- Только после тебя, - он подошел вплотную и угрожающе поднял кулак под мой нос. Я отклонилась. Отойти мне помешал стол, в который я уперлась задом.
- Я уже там была однажды, - сглотнула я и постаралась презрительно прищуриться. Вряд ли у меня получилось сделать это достаточно убедительно, ведь губы дрожали от страха.
- Как видно, не вылечили, - после продолжительной паузы, во время которой в столовой висела звенящая тишина, а я успела составить в голове очередное завещание, вдруг успокоившись, скучающим тоном заметил Царев и отклонился. Я даже опешила от такой резкой смены настроения. За несколько секунд пожар в его глазах замела метель.
- Моя ненависть к тебе неизлечима, маньяк, - неуверенно проговорила я, не в силах справится с недоумением. Страх мой исчез вслед за бешенством Царева, оставив за собой некоторую настороженность.
- Приятно слышать, - Царев пошел к выходу, оставив меня в растерянности. Это и все? Что, обострение вдруг закончилось? То чуть не пена с клыков падает от бешенства, то сразу спокойствие и даже некоторая усталая апатия. Точно больной. Зрители ожили и сташи расходиться к своим столикам, тихонько перешептываясь. Мне на них было плевать.
- Неуравновешенный дегенерат, - пробормотала себе под нос я подошла к сидящему на полу Истомину. Когда Царев отбросил его, тот упал на стул и перевернулся. Сейчас из его губы сочилась кровь, но все его внимание было поглощено осмотром запястья. - Ты как?
- Кажется, запястье потянул, - поморщился он. - А ты?
- В норме. С чего он прицепился к тебе?
- Сам не понял. Когда я стоял у стойки, он проходил мимо и толкнул меня плечом. Я расплескал кофе и, кажется, пара капель попали ему на рубашку.
- Вот урод! Сам же виноват! - сидя на коленях, я ударила кулаком по стулу. - У тебя губа разбита.
- Да он сначала мне врезал, я даже не успел среагировать. Уж слишком он злой сегодня был. Но ты заметила, как резко успокоился? У тебя талант в общении с ним, - Олег усмехнулся и поморщился от боли в губе.
- Может пойти в цирк дрессировщиком львов работать? Мне не будет равных после этого царя зверей доморощенного. Или они меня съедят? - улыбнулась я и помогла подняться.
- Скорее, ты их. А если и съедят, то точно отравятся. Держи, - он протянул мне пакетик с обломками печенья. Я благодарно приняла.
- Спасибо. И стоили они того?