Пока я шуршала листами, Дмитрий Геннадьевич начал лекцию. Если ее можно так назвать. Потому что стоило мне вслушаться в его пламеню речь, как меня бросило в жар. И с каждым его словом я горела все сильнее. И моя ненависть пылала со мной.
- Поскольку сегодня у нас не стандартное занятие, я решил взять нестандартную тему. Пересекающихся тем все равно у нас со старшей группой нет, поэтому я решил, что всем будет полезно немного отвлечься от делового английского и поговорить о классике английской литературы. Весна в разгаре, любовь-морковь, Ромео и Джульетта будет очень кстати! Правда? - глупо хихикнул он. Уж не пьян ли наш преподаватель? С этого момента я и начала прислушиваться и присматриваться.
Кислое молчание было ему ответом. Что его немного смутило, но он бодро продолжил.
- Кхм. Итак, почему именно это творение Шекспира я выбрал. Не далее, чем субботней ночью я стал невольным свидетелем чудесной картины! - запел соловьем он, женская половина группы немного оживилась, а я начала подозревать неладное, когда он хитро посмотрел на меня, а потом на Царева. Который откинулся на стуле и, похоже, не слушал, смотря в окно. Да нет, не может быть, чтоб он имел ввиду нас с Царевым.
- Ночь, свет фонарей, доносится музыка с маскарадного бала, - придал он голосу таинственности, - Он и Она в масках, друг напротив друга, спорят. Он доказывает ей что-то, сдирает с себя маску. А она спокойна и даже улыбается, наблюдая за его гневом. Вдруг прикладывает руку к его щеке... Его гнев мгновенно угасает, сменяясь совершенно другим чувством. Секунда, другая... И тут свершилось, к ним приходит осознание. - долгая драматическая пауза. Да, большая сцена много потеряла в его лице.
- Любовь, друзья мои! - вдруг воскликнул он, и некоторые вздрогнули, а Царев сжал кулаки. Все же слушает и тоже все понял. И тоже злится. Я же готова была бросится с кулаками на этого актеришку недоделанного. Что он несет?!
- Их настигла любовь! Обычное дело, скажете вы, но нет! Они находятся в разных социальных мирах, настолько же непримиримых, как Монтекки и Капулетти. - напустил трагизма в голосе, - И осознание этого заставляет их ругаться снова и снова. Но! - вскинул палец к потолку учитель, а потом опустил его себе на губы, хотя тишина и так стояла звенящая, - Любовь сильнее! И они не в силах справиться с притяжением. Они так близко! И она озвучивает то, о чем кричат его глаза! Поцелуй меня!!!
Царев порывается вскочить, но я его удерживаю, ухватив за руку. Нет, я сама уничтожу этого козла. Некоторые в недоумении на нас косятся, но мы сосредоточены на любителе Шекспира.
- И вот он отбрасывает все предрассудки и тянется к ее губам... - некоторые студентки даже подались вперед, впитывая рассказ, - Искра, буря, безумие!.. Но отброшенные предрассудки вдруг врываются в их мирок сами! - по аудитории разносится разочарованный стон, - Ее окружение разрушает идиллию, ее друзья готовы отстоять ее честь... Он бушует, нападает на вмешавшихся и побеждает! Но с нее уже спало наваждение, она защищает своих близких, не позволяя ранить их еще больше. «Прекрати!» кричит она. Он не сдается, но и его друзья появляются и встают на пути у светлого чувства и яркой страсти. С большим трудом, но Их растаскивают друг от друга. Это так... Трагично и трогательно... - некоторые девушки утирают украдкой слезу, - Они снова по разные стороны... - такого вдохновения я еще не видела у нашего куратора.
Вот же падаль! А он мне еще нравился! Какого черта он творит?! Чего добивается? Или он просто развлекается? Что ему надо?
- Итак, Шекспир. Там трагедия не многим больше. Надеемся, что история не повторится.
И снова этот хитрый взгляд в нашу сторону и подмигивание. Еще больше недоуменных взглядов в нашу сторону. Царев раздраженно скидывает мою забытую руку, а я краснею еще больше, если это вообще возможно.
Что за извращенец с больной фантазией! Что он наплел?! Как бы мне его...
- Как интересно вы рассказываете. Такая экспрессия. Может, вы выбрали не ту профессию? - ледяным безучастным голосом поинтересовался Царев, буравя препода взглядом. Тот немного побледнел и икнул, испугавшись откровенной угрозы. Так его! Навыдумывал невесть чего, как бабка-сплетница!
- Да. Вам бы на сцену. Или романы писать, - поддакнула я Цареву.
Это нонсенс, конечно, чтоб я царя поддерживала, но в такой ситуации надо наказать. Чтоб не вмешивались в наши разборки всякие романтики доморощенные.
- Я закончил театральный, по правде, - запинаясь, ответил мне Дмитрий Геннадьевич.
- Ой, правда? А мой папа продюссирует некоторые театральные постановки! Хотите, замолвлю за вас словечко? - вмешалась одна из студенток, сраженная наповал историей и не разглядевшая испуга англичанина и угрозы в речах Царева и меня. Хотя у меня вряд ли так хорошо пугать получается, это Царев устрашает своими возможностями.