Когда всё было сделано, нужно было придумать, как поднять и донести это тело.
Хотя, не совсем тело. Самое ужасное, что Мэйфилд была в сознании и всё чувствовала. Как она пережила болевой шок и не отключилась после падения для Уилера оставалось загадкой.
– Макс, послушай. Ты должна постараться сжать ноги вместе, а я тебя подниму. – Майк говорил спокойно, но внутри у него всё дрожало. Мысли одна страшнее другой роем пчёл кружили и жужжали у него в голове.
Сколько крови она потеряла?! А если попадет инфекция?! Она сможет ходить? ДУРА. Зачем нужно было со мной спорить. КАКОЙ ЖЕ Я МУДАК. Ей очень больно. Соберись, Майк.
– Уилер, я тебя...... – Кровь от щёк отлила. И Мэйфилд мнгновенно стала бледной, почти белой.
Майку стало страшно. Впервые в жизни. Так сильно страшно.
– Мы оба забудем эту ситуацию, которая послужит нам уроком, для того чтобы ты больше со мной никогда не спорила и не соревновалась. А ребятам всё рассказывать не будем. Я тебя прекрасно понял! – Пролепетал подросток, аккуратно прикосаясь к месту под чуть согнутыми коленями рыжеволосой.
– Майк…
– Сейчас. Одна секунда. Всё будет хорошо. Макс, пожалуйста, только не закрывай глаза. – С этими словами Майк Уилер поднимает девчонку на руки и в тот же момент кладёт маленькую тушку себе на правое плечо, крепко обвивая руками бёдра.
Макс было больно. Безумно. Но даже сквозь боль она почувствовала жар вокруг шеи. От его первого прикосновения. Он никогда её не касался. Не считая тех случаев, когда Уилер небрежно отталкивал её в тот момент, когда она врезалась своим веснушчатым носом в его рёбра на школьных переменах.
Майк сжал зубы не хуже Мэйфилд, когда почувствовал тёплое дыхание к себе в шею. А ещё запах сырой земли, крови и лимонных духов.
– Я не смогу позвонить. До телефона две мили. Но я тебя донесу. Больница ближе. – Тихо сказал Майк, смотря куда-то в сторону школьного забора.
– Майк, она не работает. Сегодня воскресенье. Уже ночь скоро… – Тихо прошептала Макс. По щекам стекали остатки солёных слёз, а голубые глаза уже были готовы закрыться.
– Травмпункт работает всегда. – Внутри Майка всё горело.
– Но это же Хоукинс…
– Макс, молчи. И не закрывай глаза.
– Угу. – Почти неслышно, но Майк всё равно услышал.
Максин впервые в жизни согласилась с Майклом.
Вот это вечерок.
Парень направился к выходу с территории школы.
– Майк. – прошипела Макс.
– Что? – Руки невольно сильнее сжали бёдра.
– А как же мой скейт?.. – Макс сухо сглотнула.
– О, Боже… Мэйфилд, он не понадобится тебе еще три месяца, но это в лучшем случае. Я завтра заберу его оттуда. – Майк мягко улыбнулся и тут же почувствовал вздох протеста куда-то себе в ухо.
– Ладно…
– Слушай, а ты во время падения еще и головой ударилась? Просто, я тебя не узнаю, Максиин. – Уже еле сдерживая смех, ответил Уилер.
В ответ Макс легонько ударила ладошкой по лопатке.
– Макс. – Голос Майка заметно охрип.
– М?
– Ты как? Тебе сильно больно?..
Подростки проходили школьный стадион, а вдоль их траектории была алая полоса заката. Солнце уходило за горизонт.
– Терпимо. А ты как?
– Что я?
– Во мне девяносто девять фунтов. Ты не устал?
–Нет конечно. Мэйфилд, ты такой дрыщ, что тебя моя младшая сестра может сутки на руках носить.
– Ясно.
– Тебе не холодно?
Макс сейчас было очень жарко. Горела каждая клеточка тела. И не только из-за боли.
– Нет. Майк, ты не будешь против, если я… – Рыжеволосая запнулась. И покрылась румянцем, Слава Богу он не видит её лица.
– Говори.
– Кхм… Можно я положу свои руки тебе на плечи, а то иначе скольжу немного…
Скулы Уилера покраснели.
– Да.
– Но мои ладони в крови…
В груди Майка защемило.
– Я всё равно буду мыться и стирать всю одежду, поэтому мне всё равно. –Уилер попытался это произнести как можно более отстранённо.
На самом деле он не хотел стирать запах Макс. Вся его футболка пропиталась лимонами. Такими кислыми. И вкусными.
– Спасибо. – Маленькие ладони коснулись плеч и чуть-чуть зацепили крылья лопаток.
Майка Уилера ударило током. Парень на секунду прикрыл глаза и очень тихо выдохнул.
– Мы пришли.
– Майк, пожалуйста, никому не говори об этом. Иначе, я тебя убью.
– Кажется, тебе стало лучше, Макс. Очень рад.
– Ты меня слышишь?!
– А что я должен сказать врачам? Или твоим родителям?
– Ничего. Я сама придумаю. И не смей говорить никому из…
– Хорошо.
В этом они сошлись.
****
– Мак-син? – Медсестра по буквам записывала имя покалеченной девчонки под диктовку кудрявого подростка.
– Да, Мэйфилд.
– Угу… Повезло вам, ребятки. Моя смена должна была вот-вот закончится. А вторая сегодня на больничном.
Майк сидел на белом стуле. Тёмные глаза буравили такую же белую ширму, за которой лежала Макс.
Вокруг пахло лекарствами. Не очень приятный запах.
– Так-так… Лежи милая, сейчас придёт наш хирург и тебе наложат гипс.
– Угу… – Макс снова сжала зубы. После того, как она покинула плечо Майка, боль вернулась с новой силой. Двигаться было совершенно невозможно.
Уилер почувствовал какую-то непонятную тоску, когда был вынужден отдать тёплую тушку рыжей девчонки в руки медсестры.
– А вы, молодой человек — молодец! У неё полуоткрытый перелом, а ваша идея с веткой помогла предотвратить сдвиг кости.
Нет, ну он будет мне это припоминать до самой смерти......Лучше уж сдохнуть!
Майк широко улыбнулся, вытянув шею и попытавшись увидеть рыжую макушку, которая была чуть-чуть видна за ширмой.
– Такс! Что тут у нас? – В кабинет зашёл высокий улыбчивый мужчина в очках. – Я уже, понимаешь ли, думал домой возвращаться. А мне тут — на те. Двое подростков. Все в кровищи! Ужастики снимать надо! Так вы проводите воскресные вечера, а, молодёжь?
Майк смущенно отвёл глаза в сторону, а Макс часто задышала.
– Мистер Хелл, девочка сказала, что упала с лестницы, но мне кажется, что такие переломы не могут быть от падения…
– Угу. А, что может сказать её молодой человек?
– Он не мой молодой человек! –Сбивчиво ответила Мэйфилд.
– Ну… Мы просто катались на скейтах и…
– Ясно, Ромео не сдаёт свою Джульетту. Так-так, посмотрим…
Майк покраснел словно помидор, а Макс уже была этим овощем.
Надев перчатки, мистер Хелл заглянул за ширму.
– Мдааа… У неё есть осколки, Эйв, слышите?
– Я сейчас всё подготовлю, мистер Хелл.
Майк заметно напрягся. Макс испуганно смотрела в потолок. Нога ныла. На часах было девять вечера.
– Как тебя зовут, Солнышко?
– Максин Мэйфилд. – Ответил Майк.
– Мммакс.
– Хорошо, Макс. Сейчас мне придётся разрезать твои джинсы, чтобы потом вытащить вот эти четыре малюсеньких кусочка, а после я моментально вколю обезболивающее и сделаю дальнейшие необходимые процедуры. Тебе будет больно из-за того, что я буду дотрагиваться до этой части — врач указал пальцем на часть бедра и голени левой ноги, но ты же сильная девочка, поэтому ты сможешь немного потерпеть. – Врач мягко улыбнулся.
Макс сухо сглотнула. Вроде самое худшее позади.
Но это было ошибочное суждение.
– Кхм. Сэр, скажите, а она сможет ходить?
– Конечно, и даже бегать, но только через пять месяцев. Вы не переживайте, все будет замечательно! Знаете, у нас ведь есть отличный кофе! Там, в коридоре. Вас может проводить Эйва?
– Даа, Майкл. Процедура займёт минут двадцать. У вас есть время.
– Но я хочу остаться здесь!
Рыжая макушка чуть-чуть выглянула, а за ней и голубые глаза, в которых скопились новые слёзы.
– Майк, там есть телефон, пожалуйста, набери мой номер. Скажи моей маме, чтобы они за мной приехали. – Прошептала Макс.