Воздуха перестало хватать. Они оба начали дышать часто и прерывисто. Спирали в животах тем временем меделенно закручивались.
– Всего лишь правду о том, что ты самодовольный индюк и придурок. Она моя лучшая подруга, а ты — идиот, возомнивший себя королём Хоукинса.
– Она, блять, моя девушка, а ты только год назад перевелась в эту школу, влилась в мою компанию и что-то пытаешься из себя выдавить. Знаешь, Мэйфилд, ты совершенно ничего из себя не представляешь.Ты даже не девушка. – Майк не видел в темноте её лица, но мог поклясться, что оно было красным. – Ты похожа на тощего мальчишку. И да, IQ у меня повыше будет, чем у некоторых бесячих рыжих сук.
В итак маленькой кладовке стало ещё меньше места. И воздуха. Макс слушала каждое слово, и оно, словно плётка, хлестало по рёбрам, груди и бёдрам. В глазах стало щипать. А в голове всё смешалось.
Он обо мне такого мнения. Все так думают. Это правда. Я ничтожество. Я никому не нужна. Зачем, зачем я перевелась?! Меня перевезли, словно чемодан, без моего спроса и согласия. Отец. Папа, я так скучаю. Боже, как я ненавижу свою жизнь. Мне её испоганил он. Майк Уилер!!! Не смей реветь, Макс!
Но девичьи слёзы предательски скатывались по детски-пухлым щёчкам.
Судорожный вздох. И попытка атаковать этого дурацкого Уилера.
– Ты......Ублюдок!......Мудак и урод! Я!.. – Голос сорвался. Попытка провалилась. И даже в темноте было видно, что Макс Мэйфилд плачет как пятилетка.
Майк этого совсем не хотел. Он даже не ожидал, что всё так далеко зайдёт. Он впервые в жизни слышит эти всхлипы.
Макс Мэйфилд умеет плакать?! До чего ты её довёл, еблан!
Захотелось её сильно прижать к себе, к груди, к самому сердцу, чтобы она услышала этот бешеный стук. Руки вспотели. Стало невыносимо жарко. Внутренняя злость какого-то чёрта начинала превращаться во Вселенскую нежность.
Парень потянулся к ней чтобы обнять.
Но это же Макс Мэйфилд......Она, словно дикий лисёнок, которого поймали в клетку, начала рыдать и кусаться. Стальная выдержка девчонки лопнула и полетела к хренам в обвал под названием Истерика.
– Выпусти меня, открой дверь! Я не намерена больше это терпеть! Всё! Ты победил! Окей?! Я больше не буду лезть в вашу жизнь и находиться в ТВОЕЙ компании. ХОРОШО? ХОРОШО! Я перестану общаться с Эл! Я сегодня же собираю вещи и уезжаю обратно в Калифорнию, к чёртовой матери. Слышишь, Уилер?! Прощай! Ты доволен?! – В прорывах гнева и обиды Макс не заметила, как охрип её голос. Она уже ничего не замечала. Она только чувствовала сердце где-то в глотке.
– Нет, не доволен. – Шёпотом ответил Майк. В ту же секунду его пальцы, словно щупальца обвили заплаканное лицо Макс и с силой притянули к вишнёвым губам.
Ну, а если точнее, то он сам согнулся в три погибели, чтобы поцеловать этого цыплёнка.
В головах обоих гремело: НЕТ! НЕТ! НЕТ!
В сердцах звенело: ДА! ДА! ДА!
А тела просили: ЕЩЁ! ЕЩЁ! ЕЩЁ!
Макс уже через пять секунд перестала бороться. Она сдалась, зарываясь пальцами в смольные кудри. Как же она этого давно хотела, но выбить из неё это признание никому не так и не удавалось.
Целовались жадно, до потери кислорода. Это был их первый поцелуй. Они успокаивали друг друга тем, что больше ни за что и никогда этого не сделают. Забудут об этом навсегда. И не будут лгать людям с которыми встречаются.
Наивные дети.
Потому что после этой истории случилась другая, ещё более интересная и постыдная.
После празднования дня рождения Лукаса они переспали. Первый раз в жизни обоих. Шестнадцать лет, гормоны и непонятная тяга друг другу выиграли у здравого смысла и сдержанности.
Им просто было по пути. Проводив Уилла, Дастина и Эл, Макс хотела идти сама, срезав через лес, но Майк был категорически против отпускать её одну, ссылаясь на то, что его попросила Джейн.
Спорить с Уилером себе дороже.
Дом Мэйфилд оказался пустым. Родители уехали в другой город к родственникам. Билли просто свалил по-тихому к своей новой пассии.
А Майк больше не мог держать себя в руках, потому что до дрожи в коленках хотел эту рыжую девчонку.
Стащив из тумбочки Билли презерватив, Макс положила его на раскрытую ладонь Уилера, смотря при этом куда-то в пол. Майк тоже не знал, куда деть глаза.
А тёмные глаза хотели смотреть лишь на рыжеволосую девчонку, которая лежала на разложенной кровати. Джинсы и толстовки обоих валялись где-то на полу или стуле.
Было жутко неловко. Но фитиль был зажжён ещё с того самого поцелуя в кладовке, помните?
Оставляя засосы на молочной коже шеи, которые потом Макс будет прятать в течении недели, Майк подбирался к смешным трусам.
Птички? О, Боже…
– Что ты улыбаешься, Майки? – шёпотом спросила Макс.
– Это, наверное, из-за волнения…
– Огоо. Отважный и крутой Уилер волнуется? – Комично растянула слова Макс. Хотя у самой в животе — узлы, а пальцы впились в ткань простыни.
– Мэйфилд…
Когда парень снял последний предмет одежды с Макс, девушка стала такой беззащитной и маленькой. Она будто превратилась в пластилин, Майк мог с ней делать, что угодно. Куда-то подевался этот огненный вызов в голубых глазах, зрачки, в которых почти съели цветную радужку.
– Тебе страшно? – Хриплым шёпотом спросил Уилер, не в силах оторваться от обнаженного тельца. Именно такой он и представлял себе её, когда дрочил в закрытой в ванне. Два года…
– Я хочу тебя. – Еле слышно.
Но этого хватило, чтобы снести хлипкую крышу Уилера.
Аккуратно взяв за щиколотки, согнув в коленях ноги Макс, Майк развёл их в стороны.
– Сейчас будет немного… – Парень сухо сглотнул.
– Майки.
А потом были толчок, громкие стоны, первый оргазм вовремя первого секса с человеком, которого любишь больше жизни.
И естественно, чувство вины. Мысли о Джейн и Лукасе. Обещания и клятвы, что это первый и последний раз. Слёзы и крики Максин о том, что они предатели. Они твердили друг другу о том, что всё это забудут и никогда, упаси Боже, больше не повторят.
Правда, на практике очень трудно забыть о том, что произошло той ночью, когда утром, стоя у себя в ванне Майк Уилер рассматривал красные полосы на спине в отражении зеркала. Эти полосы были от ногтей девушки с рыжими волосами, которая сегодня намерно их не заплела в косы и надела джемпер под горло, дабы скрыть фиолетовые засосы на шее.
Почему жизнь такая сложная? Наверное, потому что у неё плохое чувство юмора.
В Хоукинсе шёл самый настоящий ливень, а Макс Мэйфилд была в одной футболке и коротких джинсовых шортах. И, конечно же, без зонта. Девчонка старалась не сбавлять темп бега, чтобы побыстрее скрыться от высокого парня, который бежал за ней. И уже догнал.
Надежда умирает последней.
– Дура. – Майк резко разворачивает её лицом к себе и прислоняет к груди.
– Уилер, мы уже всё решили. Давай просто об этом забудем.
– Мэйфилд, давай хотя бы сейчас ты не будешь со мной спорить и сделаешь так, как я скажу?! – Парень снимал с себя толстовку, чтобы укутать в неё этого упрямого цыплёнка.
– Мы об этом снова пожалеем. – Утыкаясь носом куда-то в место между плечом и шеей, прошептала Макс.
– Плевать.
– Тебя нужно растереть. – Констатировал Майк, когда они зашли в пустой дом Уилеров.
– Что? Зачем? И чем? – Макс не успела даже возмутиться, когда её бесцеремонно подхватили на руки и понесли в подвал.
– Что слышала. Ты вся промокла и можешь сильно заболеть. – С этими словами, Майк открывает бутылку водки, которую стащил у старшей сестры, и берёт вату.
– Уилер.....
– Мэйфилд, я всё сказал! Раздевайся.
Сначала было очень холодно, но потом спирт начал разгонять кровь и Макс стало тепло.
Только вот, что-то пошло не так.
Макс почувствовала мягкие пухлые губы на своей левой лопатке.