Нежность захлестнула Кари.
— Ну, почему, почему мне потребовалось так много времени, чтобы понять, что я тебя люблю!
— Главное, что ты это все же поняла. Я этому очень рад.
— Я люблю тебя, Хантер.
— И я тоже люблю тебя.
Она прижалась щекой к его подбородку, он запустил пальцы в ее волосы и крепко прижал к себе.
С нескрываемым отвращением Пинки смотрел в стоявшую перед ним тарелку.
— Что это за чертовщина?
— Это не чертовщина, а завтрак, — твердо ответила Бонни.
— «Кровавая Мэри» — на завтрак?
— При чем тут «Кровавая Мэри»! Это обычный йогурт с гранолой[11].
— Больше похоже на птичий корм. Или — птичий помет.
— Пинки!
— О дьявол! — Он взял ложку, зачерпнул неаппетитное на вид месиво и сунул в рот. Пинки знал: пока он не съест все до последней ложки, Бонни не позволит ему выкурить первую утреннюю сигарету.
— Ну и гадость! Налей мне черного кофе, да покрепче, чтобы отделаться от этого мерзкого вкуса.
— Не слышу слово «пожалуйста».
— Пожалуйста, — буркнул он.
Женщина поставила кофейник рядом с ним и села за стол.
— Когда ты на мне женишься?
От неожиданности Пинки чуть не опрокинул горячий кофе себе на колени.
— Жениться? Кто и когда говорил о женитьбе?
— Я только что сказала.
— Так забудь об этом.
— Почему?
— Потому что я не собираюсь жениться.
— Назови мне хотя бы одно обстоятельство, которое бы этому мешало.
— Ты храпишь.
— Ты тоже.
— Вот видишь? Только представь себе двух храпящих людей в одной постели. Нам никогда не удастся заснуть рядом друг с другом.
— Мы и так мало спим, оказываясь в кровати. Это, кстати, еще одна убедительная причина в пользу женитьбы. Что, если я забеременею?
Ложка замерла на полпути к его рту.
— Вряд ли. Ты слишком старая.
— Большое спасибо, свинья ты эдакая.
— На здоровье.
— У нас похожие характеры, — не отступалась Бонни.
— Мы то и дело ругаемся.
— Только из-за того, что ты упрям как осел.
— А ты, видимо, нет?
— Между нами много общего.
— Ага, в частности, то, что мы уже далеко не первой молодости.
Она положила руку ему на ляжку и ущипнула ее.
— Судя по тому, как ты ведешь себя в постели, тебе еще рано хоронить себя. Этой ночью ты меня просто измотал, Пинки Льюис.
По его лицу пробежала довольная улыбка, но она тут же сменилась серьезным выражением.
— Я тут ни при чем. Это ты пытаешься загнать меня в гроб. Сначала женишь на себе, потом сведешь в могилу с помощью этих твоих сексуальных марафонов и получишь деньги по моей страховке.
Бонни согнулась от смеха.
— Придумай что-нибудь поумнее. Ну какая компания поведет себя до такой степени по-идиотски, что станет страховать это тело? — ткнула она его пальцем в живот.
Прежде чем Пинки успел придумать какой-нибудь достойный ответ, раздался звонок в дверь.
— Кто бы это мог быть? — проговорила Бонни. Как только она вышла, Пинки немедленно закурил, с наслаждением наполняя сигаретным дымом свои исстрадавшиеся легкие.
— О господи! — послышалось восклицание Бонни. — Какая радость!
Поначалу он подумал, что это заявился один из сыновей Бонни, но сигарета выпала из его рта, когда на кухню танцующей походкой вплыла Кари и заключила его в крепкие объятия.
— Боже мой, как я по вам соскучилась! Мы не виделись целых три месяца, — тараторила гостья. — Ой, что это такое? — Последнее восклицание относилось к содержимому стоявшей перед Пинки тарелки, в которую заглянула Кари.
— Вот именно. Она кормит меня подобными помоями каждый день, — ответил Пинки, бросая ядовитый взгляд на Бонни. — Посадила меня, видишь ли, на диету.
Кари засмеялась и села на стул, стоявший напротив Пинки.
— У меня на вас просто зла не хватает, — заговорила она. — Как вы могли не сообщить мне о том, что у вас все сладилось!
— Мы собираемся пожениться, — счастливым голосом сообщила Бонни.
— Черта с два! — огрызнулся Пинки.
— По-моему, это было бы замечательно, — заметила Кари. Она прекрасно понимала, что Пинки щетинится только для вида. На самом деле он напоминал довольного кота.
— А по-моему, мысль совершенно дурацкая, — продолжал упираться Пинки. — Полностью идиотская. Видела бы ты, какие похабные книжонки она берет с собой, когда мы ложимся в постель!
— С удовольствием взглянула бы, — со смехом ответила Кари.