Он катил и катил, игнорируя желание спать, утоляя голод на заправках, пока ему в очередной раз заливали полный бак, и снова ехал на восток, огибая попадающиеся на пути городки и поселки. Он хотел одиночества, и он получил его почти сразу, как полотно скоростного 90-го шоссе легло под колеса. Он ехал и ехал, наконец ощущая желанное одиночество, будто прошлое не успевало за ним, будто его уносило встречным ветром поздней весны.
Домик у озера для него нашелся к концу третьих суток, когда без сна становилось опасно продолжать путь. Тогда Стив просто свернул в ближайший городок, в первом же магазине разузнал всю необходимую информацию и уже через час стоял на широкой террасе, вдыхал полной грудью свежий влажный воздух и физически чувствовал, что снова не один.
“Ты же не думал от меня отвязаться?” — снова раздалось в голове, и Стив, вопреки сложившейся у них традиции, ответил:
— И не собирался. Если ты действительно Рамлоу, то должен знать, что я не бегаю от проблем.
— Проблем? — теперь он точно слышал голос наяву, а не в голове. — Ты назвал меня проблемой?
По загривку потянуло холодом, и Стив обернулся, заранее зная, что никого не увидит — Рамлоу или кем там было то умертвие, таскавшееся за ним, не имело физического проявления. То, что осталось от тела, кремировали сразу после опознания и всех необходимых процедур подтверждения личности.
— Чего ты хочешь? — впервые, пожалуй, за последний месяц спросил Стив. — С ума я сойти не могу, убить ты меня не сможешь. Рано или поздно я выучу все твои трюки и аргументы, у меня крайне стойкая и крепкая психика, что тогда будешь делать? На что потратишь свою вечность?
— Вечность, — с презрением отозвался Рамлоу. — Что б ты понимал в таких вещах.
— Ничего, — спокойно согласился Стив. — Поэтому я хочу знать, что тебе нужно. Может, договоримся.
— Договоримся, — уже с откровенной издевкой протянул Рамлоу. — Хуй там. Ты у меня света белого не увидишь. Я день и ночь буду ебать тебя в мозг. А, может и не только туда.
— За что? — поинтересовался Стив, все еще честно пытаясь понять причину такого особенного к себе отношения.
— Просто потому, что я могу, — хрипло протянули сзади, и Стиву на мгновение показалось, что он чувствует ледяное дыхание на шее. — Потому что ты весь такой чистенький, такой шаблонно-правильный, что хочется тебя раком поставить. За то, что уронил на меня дом, похерив ГИДРу, когда я почти соскочил с ее хуя. За то, что ты — зашоренный мудак, уверенный в собственной правоте. За то, что плевать хочешь на всех, кто не укладывается в твою картину мира. Это если тебе нужен полный список. Мне же достаточно первого пункта, так что не пытайся.
— Не пытаться что?
— Словами через рот доказать, насколько сильно я заблуждаюсь на твой сиятельный счет.
— Зачем? Почти все правда. О том, что я мудак, мне говорили еще в тридцатые, притом почти теми же словами. Насчет правильности не уверен, но, думаю тут ты не совсем прав, но, опять-таки это твои проблемы. А что до ГИДРы, то тебе просто не повезло. Надо быть разборчивее.
За спиной раздался почти животный рык бешенства, почти такой же, как тот, который Стив слышал в лифте.
— Какая же ты сука, Роджерс.
— Чего ты злишься? Я даже согласился с твоими доводами.
— День — не мое время, — отозвалось умертвие, бывшее когда-то Броком Рамлоу. — Я подожду.
Хмыкнув, Стив спустился по террасе и потрогал воду в озере. Та была холодной, но так как делать было нечего, а простудиться он все равно не мог, то решение искупаться пришло будто само собой.
Остаток дня ушел на то, чтобы съездить в городок за продуктами и вытереть пыль в спальне, в которой собирался ночевать. Рамлоу не появлялся, но Стив знал, что самое “интересное” впереди — ночь обещала быть длинной.
Как следует протопив дом, Стив перед сном устроился на большой кровати и покрутил в руках мобильный.
— Я не ставлю будильник, — вслух сказал он. — Я редко сплю дольше шести часов, так что развлекайся. И дай уже жить если не нормально, то как раньше.
— Не бывает как раньше, — Стив не заметил, как провалился в сон, потому что увидел Рамлоу, а не просто услышал его. Выглядел тот привычно отвратительно: обожженный, изуродованный и зависший в нескольких дюймах над полом. — Такой взрослый, а в сказки веришь.
Как и всегда во время таких снов, Стив не мог пошевелиться. Совсем. Никак. Мог только смотреть, не моргая, на зависшее перед ним умертвие и терпеливо ждать, когда закончится то, что было для него запланировано на эту ночь. Обычно ничего забористее привычных гадостей и редких прикосновений не было, но сегодня с самого начала все пошло не так.
— Считай, что конфетно-букетный период закончился, — с издевкой произнес Рамлоу и, подплыв ближе, оперся коленями о постель. Матрас прогнулся под его весом, будто умертвие было материальным, из плоти и крови, и весило как любой другой здоровый мужчина его комплекции — фунтов двести. — О, да, — будто услышав его мысли, оскалился Рамлоу, и Стив отметил, что зубы у него остались белоснежными и теперь резко контрастировали с обожженным лицом, — здесь я делаю что хочу. И в некоторых вопросах остался отвратительно воплощенным, — он навис сверху, обдавая легким запахом гари, — и прямо сейчас ты в этом убедишься.
Склонившись ниже, он оперся руками по обе стороны от головы Стива и вдруг коснулся сухими шершавыми губами под челюстью. Стив бы напрягся, попытался избежать контакта, если бы мог, но даже закрыть глаза было выше его сил. Как бы отчаянно он ни напрягал все доступные ему ресурсы, мог менять только направление взгляда. Уставившись на очертания темных гор за незанавешенным окном, он попытался расслабиться и не обращать внимания на происходящее. Каждый раз, когда Рамлоу касался его, он внутренне дергался, напрягая все силы, и ни разу за минувший месяц не преуспел, лишь забавляя игравшего с ним мертвеца.
— Умница, — интимно шепнул ему на ухо Рамлоу. — Не обещаю, что тебе будет прям охуенно, но нарочно больно не сделаю. А поднапряжешься, и свою долю кайфа поймаешь — я всегда был нежадным в койке. Даже жаль, что ты так охуенно настойчиво меня игнорил, что проверить это получится только сейчас. Но я проверю. Блядские гончие ада, как я этого ждал.
Мысли заметались в голове, как испуганные птицы в клетке, подгоняя друг друга. Обрывки воспоминаний смешивались со случайно запомненной информацией, но картина никак не складывалась: при жизни Рамлоу никогда не намекал на личный интерес. Ну, или Стив как всегда оказался слепым дураком. Как с Пегги. Как с Шерон. Как еще бог весть с каким количеством заинтересованных в нем людей. Он просто не умел видеть чужих попыток перейти от общего к личному, пока те не становились совсем уж очевидными.
Он не замечал Рамлоу и сейчас не мог понять, как так вышло, что его желание заняться с ним сексом, круто замешанное на обиде за крах планов на будущее, не позволившее тому умереть до конца, прошло мимо него.