Должен.
Он мог двигаться. Первый раз за последний месяц он мог двигаться во сне, и это отчего-то не обрадовало, а насторожило. Спустив ноги на толстый ковер, он пошел на разведку. Он искал Рамлоу и был уверен в том, что найдет.
Тот курил на кухне. Непривычно мирный, спокойный, одетый в точно такие же штаны, как у Стива. На звук шагов даже не обернулся, но Стив знал, что не увидит на нем ни шрамов, ни ожогов — мир, окружавший их, принадлежал ему, а, значит, сегодня все было иначе.
— Я хотел, чтобы ты ушел со мной, — сказал Рамлоу вместо приветствия.
— Зачем?
— Вечность вместе. Чтобы ты никуда от меня не делся. Дал мне время. Вечность — это долго, Кэп. Что угодно можно перемолоть в муку, даже твое упрямство. Но ты не пойдешь, верно?
— Нет. У меня Баки.
— И мир не спасен, — Рамлоу повернул к нему лицо — красивое лицо мужчины в самом соку. С высокими скулами и мягкой линией чувственных губ. Стив смотрел на него и будто видел впервые. Возможно, так оно и было. — Я подожду. Даже задалбывать не буду особо, если ты мне пообещаешь свою вечность.
— Как я могу обещать то, что мне не принадлежит?
— Я своей распорядился, — Рамлоу, глубоко затянувшись, выпустил дым в потолок и откинул затылок на стену.
— Почему ты такой? — спросил вдруг Стив, подходя ближе.
— Нравлюсь? — тут же вздернул бровь Рамлоу. Стив не ответил, потому что не знал правдивого ответа, и тот понял. — Ты из меня вытрахал всю ярость. Я получил то, зачем оставался. То, что видишь — лишь твое восприятие.
— Скажи мне, где Баки, — попросил Стив.
— Готов обменять информацию о нем на вечность со мной? — лицо Рамлоу вдруг пошло рябью, идеальная загорелая кожа покрылась быстро расползающимися пузырями ожогов, обуглилась и лопнула, обнажив кость.
Стив взял его лицо в ладони и рассмотрел как следует. На обгоревшем поле черной плоти жили глаза — темные, больные и грустные глаза существа, заранее знающего ответ.
— Готов, — пообещал Стив и коснулся его губ своими — аккуратно, сухо, будто боясь еще больше навредить. — Но на своих условиях.
Рамлоу потянулся к нему с первозданной жадностью едва укрощенного огня, вспыхнул, подаваясь навстречу, оплетая собой.
— Я подожду, пока нагуляешься. Совсем не стебать не обещаю, но под пули подставлять не стану, — он сжал горячими ладонями его задницу и взглянул упрямо, чуть снизу вверх. — И в покое не оставлю. Больно ты хорош.
— Ты пьешь мои силы, — заметил Стив, поглаживая его по чистым скулам, приглаживая брови, зарываясь пальцами в волосы. — Я сегодня еле ноги таскаю. Какой из меня суперсолдат при таком раскладе?
— Это не я. Это твое ебаное сопротивление. Был бы паинькой — скакал бы как заяц.
— Не сопротивляться — это вряд ли, — Стив сжал открытую крепкую шею, но Рамлоу только усмехнулся.
— Свернешь мне шею — месяц буду являться тебе с выпученными глазами с лопнувшими капиллярами и вываленным языком — бля буду.
— Не сверну. Хотя хочется. Так где Баки?
— Подскажу, в каком направлении рыть, но точного места я не знаю. Мы с ним не так хорошо знакомы, как может показаться.
— Какой же ты мудак, Рамлоу.
— Я никому не скажу, что ты знаешь такие слова, — усмехнулся тот. — Запоминай.
Утром Стив собрал вещи, сдал ключи и вернулся в Вашингтон. Ему предстояло проделать большую работу до того, как можно будет со спокойной совестью уйти в обещанную Рамлоу вечность.
***
— Вот как, — придворный шаман Т’Чаллы посмотрел Стиву за спину и сделал охранный жест. — Обещанный мертвому, — и низко поклонился Стиву. — Мы чтим мертвых и тех, кто умеет с ними общаться, — шаман подошел к королю и что-то быстро зашептал ему на ухо. Стив не прислушивался. Лопатками он ощущал привычный холод, давно и прочно ассоциировавшийся с присутствием Брока, и перевел взгляд на медиков, готовивших Баки к криосну.
“Ему так будет проще, — сказал в голове Брок. — Привычнее. Он наворотил дел и теперь будет дожидаться, пока юная принцесса возьмется за него как следует. Я бы не отговаривал его”.
“Я и не стану”, — пообещал Стив, и вспомнил вдруг, как Баки застал их. Когда Стив, проснувшись, вышел в гостиную номера отеля, в котором они прятались, Баки пил найденный в баре коньяк прямо из горлышка и отводил взгляд. Выпив достаточно, Баки признался, что это выглядело… странно. Будто Стива трахает невидимка — кожа краснела от поцелуев и укусов, продавливалась под невидимыми ладонями. Стив тогда подумал, что, наверное, и задница тоже растягивалась вокруг невидимого члена, о чем Баки тактично промолчал. Так он узнал, что трахается не только у себя в голове, и стал осторожнее. Броку, правда, это не понравилось, но…
— Оставайтесь, капитан Роджерс, — произнес подошедший Т’Чалла. — Ваканда предоставит вам и вашим друзьям политическое убежище.
Стиву показалось, что король пожалеет о своем решении, как только поймет, что ему придется сцепиться по меньшей мере с США, чтобы не выдать их, объявленных преступниками вчерашних героев, но вслух только поблагодарил.
“Надеюсь, шаман донес до него, что твоя задница принадлежит мне, — ожидаемо приревновал Брок. — И решение посраться со всем миром он принял не под давлением твоих чертовски прекрасных полужопий на мозговые полушария”.
Стив тоже на это надеялся, хотя манера Брока приписывать ему фатальную неотразимость забавляла. Сам он был склонен считать Т’Чаллу просто дальновидным политиком, понимающим, на что способны Капитан Америка, Алая Ведьма и прочие. И просто наращивал и так немалую мощь своего государства.
Впрочем, Баки и его коды сейчас были важнее.
“Как только с Барнсом решится, ты весь мой”, — напомнил Брок, и Стив почувствовал, что тот облизывается, облапив его задницу. Судя по тому, как заторопился к выходу шаман, это не осталось незамеченным.
“Потерпи. Мне выделили шикарные апартаменты”
Едва ощутимое ощущение прикосновения исчезло, и Стив пошел к Баки, сидевшему на столе в ожидании крио. Им нужно было поговорить.
***
Битва закончилась, но это не было победой. Все камни оказались у Таноса, и этот переросток с манией причинения добра даже успел щелкнуть, убивая половину человечества.
— Стив, — позвал Баки, и у него было всего несколько мгновений на то, чтобы принять решение.
“Время, — сказал он Броку. — Я готов”.
Они с Баки с детства были тесно связаны друг с другом, их по-любому должно было разделить. Он готов был уйти сам, оставив Баки жить.
За спиной развернулся портал, и Стив шагнул к Броку, туда, на свет, чувствуя, как распахивает объятия Вечность. Баки смотрел, как он уходит, что-то говорил, бросив автомат, а потом все-таки рассыпался легким пеплом.
— За ним, — приказал Стив и, схватив офигевшего Брока за запястье, бросился куда-то в тягучую оранжевую карамель реальности, стараясь не упускать из виду легкую знакомую тень Баки.
Брок матерился на нескольких языках, кляня их обоих на чем свет стоит, фальшиво сетовал, что и после смерти долбанутым нет покоя, а Стив улыбался.
Не можешь победить — возглавь.
Куда бы ни попали распыленные Таносом, он тоже проберется туда и найдет выход, даже если его не будет совсем.
Не будь он Стивом Роджерсом, самым упрямым человеком на свете.