— Понял, молчу, — тут же подхватил Юнхо, шлёпнув себя пару раз ладошкой по губам.
— Хорошо, будем считать, что на сегодня инцидент исчерпан. Твоё счастье, что свидетелей не было, иначе ты так легко не отделался бы.
— Ни фига се, легко! — воскликнул шатен. — Пробежать почти пять километров без остановки — это, по-твоему, легко?
— Конечно, в более тяжёлом случае, бежать ты бы не смог, — ухмыльнулся Джеджун, — ибо ног лишился бы. — Юнхо только и смог, что вытаращить глаза, не веря, что брюнет действительно мог так поступить.
— Но учти, в будущем я не буду настолько снисходительным, я тебе это обещаю.
— Оʼкей, — Чон действительно был счастлив.
— Ладно, пошли по домам.
И они двинулись к выходу из парка, направляясь в школу, где оставили свои сумки.
Через час все, кто ещё находился в школе, наблюдали небывалое доселе зрелище: самые ярые соперники шли чуть ли не рука об руку, совершенно не обращая внимания на других, да и друг на друга тоже.
Хёнджун и Ючон встретили Кима во дворе, помахав тому рукой и показывая на сумку друга, которую держал в руках Пак.
— Дже, что случилось? Чего ты как подорванный ломанулся за этим Чоном? — поинтересовался Ючон. — Он что, опять «наступил» на какой-либо из твоих излюбленных комплексов, что ты так лелеешь, и с которыми не хочешь ни за что расставаться?
— Кончай балаболить, я и так уже выдохся, пойдём домой.
Друзья обняли Джеджуна за плечи с обеих сторон, и троица направилась в сторону дома. Ючон и Хёнджун, не сговариваясь, решили проводить Дже, а потом уже разойтись по своим домам.
Юнхо с непонятной ему самому завистью смотрел на это. Как бы он хотел оказаться там, рядом с ними. Вот у него тоже есть друзья, но так ли много он для них значит? Оберегать всегда приходилось ему, а так хотелось иногда, чтобы позаботились о тебе. Товарищи Кима давали тому прочувствовать это в полной мере, было видно, что готовы за него в огонь и в воду, а вот у Чона всё немного по-другому: Мин и Джунсу принимали заботу старшего, как само собой разумеещееся, не задумываясь над тем, что хён сам порою в этом нуждался. От мыслительного процесса его отвлёк голос Чанмина:
— Хён, твоя сумка у меня. А где вы были? Что случилось? Почему вы неслись как угорелые? — вопросы сыпались на Юнхо, а тот не знал, что ответить. — Ты же никогда не уступал этому красавчику, почему же сегодня так позорно убегал?
— Слишком долго объяснять. Сегодня я провинился перед Кимом, поэтому и убегал. Драться с ним не хотел, так как он был прав, но и умирать раньше времени тоже не собирался, оттого и выбрал, казалось бы, самый оптимальный вариант.
— Я совсем ничего не понял.
— Да ладно, не важно. В конце концов, всё закончилось.
— Но мне всё же любопытно…
— Минни, я слишком устал, — не дал закончить фразу Юнхо. — Давай, по домам.
Тому ничего не оставалось делать, как отдать сумку другу и расстаться с ним. Шим решил, что попытается разузнать обо всём завтра. На том и разошлись.
Это был первый раз за четыре года, когда Юнхо изменил своей привычке. Он не вышел на вечернюю пробежку, посчитав, что сегодня перевыполнил план по километрам. Чон долго не мог уснуть, перебирая в памяти все события, которыми был насыщен прошедший день. И что его дёрнуло поцеловать этого задиру с завышенной самооценкой. Хотя по поводу самооценки можно и поспорить, достаточно было увидеть, как смущается Ким. Теперь Юнхо лучше понимал парня. Сегодня он сам не смог устоять перед обаянием, вернее, сексуальностью Джеджуна, что говорить об остальных. Как должно быть тот устал от подобного повышенного внимания к своей персоне. Скорее всего, именно в этом и крылась причина холодности и ершистости парня. Но как же приятно было целовать брюнета, вероятно, тот сам не догадывался, насколько манящими выглядели его губы, особенно после того, как по ним пробегал шустрый язычок, увлажняя и заставляя ярче блестеть. Только теперь Чон не знал, как себя вести: сделать вид, что ничего не было, продолжая это бессмысленное противостояние, или попытаться подружиться с колючим мальчишкой. Юнхо перевернулся на живот, накрыв голову подушкой. И в пограничном состоянии между явью и сном он видел миндалевидные глаза, что меняли свой цвет в зависимости от того, смотрели они яростно, растерянно или же заинтересованно, оценивающе; пухлые, алые искусанные губы приоткрывались, выпуская юркий дразнящий язычок…
Друзья проводили Джеджуна до дома и напросились в гости. Ючон, как говорится, по горячим следам решил узнать, что же случилось на самом деле между непримиримыми соперниками, и почему они вернулись вместе, причём абсолютно целыми, ибо такого практически мирного исхода никак нельзя было предположить, учитывая, с какой скоростью они бежали. Обычно их «беседы» никогда не оканчивались настолько бескровно, как случилось сегодня. Поэтому друг повис на Джеджуне со спины и затараторил, пока тот не успел опомниться и послать товарищей куда подальше.
— Дже, колись, что между вами произошло? Мы с Хёном все глаза проглядели, ожидая, когда ты вернёшься, так как догнать тебя было нереально. А ты хочешь оставить нас без сладкого, — Пак постарался сдержать улыбку и сквасил суперобиженную моську. — Хён, чего молчишь, заставь этого упрямца рассказать нам всё.
— Джеджун, в самом деле, тебе придётся выложить нам всё, иначе этот паяц не даст спокойной жизни ни мне, ни тебе. Признаться, мне самому очень любопытно узнать, что же случилось на этот раз. Первый раз видел, чтобы Чон убегал, это так на него не похоже. Он что, увидел, как ты превращаешься в дракона?! По крайней мере, выражение лица у него было именно таким.
— Вполне возможно, — улыбнулся Ким, вспоминая детали погони. А ведь действительно, со стороны наверняка смотрелось довольно смешно. — Однако говорить об этом я не хочу, слишком личная тема.
— Вау!!! Тем более. Ты просто обязан всё выложить! — Ючон закусил удила, и остановить его уже не представлялось возможным.
— Ну, хорошо, — смирился Джеджун, — только пообещайте, что ржать не будете, — потребовал юноша от друзей.
— Крест на пузе, зуб даю, — тут же дал самую страшную клятву Пак.
Хёнджун ограничился коротким кивком, ибо словесного подтверждения от него и не требовалось, на него всегда можно было положиться, впрочем, как и на Ючона, который, не смотря на кажущуюся легкомысленность, был верен друзьям и умел держать язык за зубами, если требовалось.