— Знаешь, паря, мы с Хёном останемся сегодня у тебя, — решил за всех Пак, Хёнджун с ним согласился, а Джеджуну только и осталось, что закатить глаза от безысходности: уж если друг решил — фиг его остановишь, нужно просто смириться.
Парни позвонили домой, сообщив, что будут ночевать у Кимов, тут же получив согласие, ибо эта троица частенько зависала у кого-то дома. После чего поднялись в квартиру на третьем этаже, где проживала семья Ким.
— Мам, пап, парни сегодня ночуют у меня, — с порога заявил Джеджун.
Абсолютно не удивившись, старшие представители семейства вышли в прихожую, чтобы поздороваться с шалопаями, как любил называть мальчишек мистер Ким. А мама пригласила их к столу. Сметя со стола всё, чем потчевала госпожа Ким, парни быстро ушли в «детскую», как по старой привычке называли комнату Джеджуна родители.
— Ну, выкладывай! — нетерпеливо заёрзал Ючон. — Почему ты гнался за Чоном, а главное, почему тот предпочёл убегать, когда мог просто подраться с тобой. Как обычно и делал, — последнюю фразу Пак выделил, давая понять, что нынешняя ситуация выходила далеко за рамки «обычной».
Джеджун вздохнул:
— Хорошо, я расскажу. Но, учтите, я убью вас, если будете ржать.
— Как? Обоих сразу или по одному? — не удержался от того, чтобы поёрничать Ючон, за что получил оплеуху от Хёна, который произнёс:
— Ладно, Дже, в самом деле, хватит тянуть резину, говори уже.
— Дело в том, что всё происходило по обычному сценарию. Я врезал Чону под дых, он скрючился, но потом так резко дёрнул меня за ноги, что я упал на него. Верите, я сам не понял, как оказался под ним, а этот гад меня поцеловал. Понимаете? ПОЦЕЛОВАЛ! — воскликнул Джеджун, но, вспомнив, что родители дома, продолжил тише:
— Теперь понимаете, почему я так взбесился. Думал, что просто убью его, если догоню. Но тот бегает достаточно быстро…
— Да, дружище, — даже у Ючона не было слов, настолько неожиданной оказалась новость, но он быстро пришёл в себя. — Слушай, а тебе понравилось? Как он целуется? Ну, чего ты молчишь, отвечай, не томи.
— Ючона, — ласково заговорил Джеджун, что ничего хорошего не предвещало, — я тебя сейчас убью, раз с Чоном не получилось — хоть какое-то удовлетворение получу.
— Не, ну что за несправедливость, — возмутился тот, — целовал тебя Юнхо, а убивать ты будешь меня! Давай тогда и я тебя поцелую, чтобы не зря страдать, — он, сложив губы трубочкой, потянулся к губам друга, за что снова получил от Хёнджуна.
— Не паясничай.
— А чего?! Почему другим можно, а мне нельзя? Я его, между прочим, больше знаю, чем кто-либо из вас. Почему я не могу поцеловать друга? Может, я об этом всю свою сознательную жизнь мечтал? — возмущался юноша.
— Хорошо, — неожиданно согласился Джеджун, — целуй.
— Ась?! — только и смог произнести Ючон, Хёнджун тоже глянул на друга — всё ли у того в порядке с головой.
— Ты же мечтал о том, чтобы поцеловать меня, вот и целуй, — повторил Ким, смеясь и радуясь, что удалось смутить болтуна. — А я заодно проверю, насколько хорошо ты это делаешь. Учти, если мне не понравится — расскажу девчонкам, чьи номера телефонов записаны у тебя в книжке, — ситуация его забавляла.
Но вот то, что произойдёт дальше, предположить не мог никто, даже Ючон не ожидал от себя подобного. Он вдруг резко шагнул к другу, схватил одной рукой того за подбородок, заставляя невольно приоткрыть рот, второй зафиксировал затылок и впился в губы парня с такой силой, что через несколько секунд голова закружилась. Джеджун только и успел, что задушенно пискнуть. Хёнджун сел там, где стоял, ударившись копчиком об пол. Через несколько секунд Пак прервал поцелуй и благоразумно решил отойти подальше, на длину вытянутой ноги, своей, чтобы товарищ не дотянулся, когда в себя придёт. Он уже ожидал очередного всплеска ярости, но Джеджун продолжал стоять, на лице его отражался тяжёлый мыслительный процесс. Затем раздался спокойный голос, который не обвинял, просто констатировал факт:
— Так, с поцелуями, пожалуй, пора завязывать — так извращенцем недолго заделаться…
— Не, ну ни фига себе! — пришёл в себя второй Ким, Хёнджун. — Значит, ты уже всех перецеловал, а я что, рылом не вышел? Я, может, тоже хочу комиссарского тела, — заметив, каким взглядом его одарили, продолжил:
— Не тела, конечно, успокойся. А губы — да, губы хочу, — стушевавшись, совсем тихо закончил он.
— Чего ты хочешь? — ехидно решил поинтересоваться Дже.
— Да ладно тебе, Дже. Давай устроим аттракцион невиданной щедрости, — весело защебетал Ючон и, уже обращаясь к Хёну:
— Хочешь, я его подержу?
— Парни, вы чего, окончательно сбрендили?! — испуганно попятился Джеджун. — И вообще, почему аттракцион должен проходить именно за мой счёт?
— А кто тут у нас самый-самый? Мы тебя, значит, охраняем, хвостом за тобой мотаемся, а ты всяких Чонов целуешь! — воспрял духом Хён.
— Стоп, я, кажется, уже говорил вам, что это ОН меня поцеловал, и если бы я был с этим согласен, то забега сегодня вы не увидели бы. И напомни мне, пожалуйста, когда это вам пришлось меня защищать? А то на моей памяти только я морду капитану и бил.
— Ну, я это… мы морально всегда с тобой были, — запал снова угас.
— Ага, понятно, а поцеловать «морально», значит, уже не катит?
— Не, конечно, можно, но реально-то — гораздо круче будет. И вообще, ты же остальных по-настоящему… я тоже хочу, вот.
— Именно поэтому вы решили из меня поцелуйный тренажёр сделать?
— Ну, почему обязательно тренажёр, — пожал плечами Ючон. — Мы же только ради чистоты эксперимента. Хотя мы, конечно, не против, если ты предлагаешь ввести это на постоянной основе, правда, Хён?
Тот кивнул, и на Джеджуна посмотрели глаза, в которых отразилась вся вселенская скорбь. Дже показалось, что что-то внутри реально заскребло. Поэтому он решил согласиться с идиотами, что сейчас стояли и ожидали ответа.
— Хорошо, но предупреждаю, что сегодняшним днём эксперимент ограничится, — он ещё раз вздохнул. — Иди уже, Кассио недоделанный.
— О, ролевые? Это по мне, — расплылась на моське Ючона улыбка Чеширского кота.