— А по тебе давно кулак плачет.
— С чего бы то? — на всякий случай Пак отошёл от друга, вдруг его кулак перестанет плакать и всё-таки решит прилететь, а тут его не ждали, как говорится.
— С того, что с тебя всё и началось, тебе захотелось узнать все подробности сегодняшнего дня, — Джеджун представил, как бы всё было просто, не выпытай Ючон у него всего, что произошло между ним и Чоном. — Хён, может ты передумал? — с надеждой Ким посмотрел на друга.
Тот только помотал головой. Он тоже хотел попробовать, Пак уже успел шепнуть ему, что было офигенно, ничуть не хуже, чем с девчонкой.
— Ни фига не передумал. Только по-настоящему, с языком, — добавил он.
— Ладно, — закатив глаза и ещё раз вздохнув, проговорил Джеджун, решив, что становится слишком сентиментальным, — иди сюда.
Как только Хёнджун подошёл к другу, Ким взял его лицо в свои ладони и слегка прижался своими губами к чужим. Почувствовав прикосновение, второй Ким решил взять инициативу в свои руки, притянув друга ближе, обняв обеими руками за талию таким образом, чтобы тот не смог отстраниться. Поцелуй был углублен, парни стояли так уже больше десяти секунд.
— Эй-эй, я начинаю ревновать, почему Хёнчику достаётся больше! — возмущённо запричитал Ючон.
Кимы, оторвавшись, наконец, друг от друга, ошалелыми глазами смотрели на парня, пока до затуманенного мозга доходил смысл сказанных слов.
— Ну, как, понравилось? Я же говорил, что это обалденно! — продолжал вопить Ючон.
Ответил Джеджун:
— Теперь, я надеюсь, закончили с этим, экспериментаторы? С вами не просто поголубеешь, а ярко-синим заделаешься.
— Да ладно, тебе же самому понравилось, — это не было вопросом.
— Поэтому и говорю, что пора завязывать, — неожиданно захохотав, произнёс Ким и стукнул Ючона подушкой.
Тот, отняв орудие мести, швырнул в Хёнджуна. Уже через две минуты клубок из троих товарищей, гогоча и изредка попискивая, перекатывался по комнате из одного угла в другой.
Как быстро в юности разрешаются любые проблемы…
Ючон в ударе - Чанмин в шоке.
На следующий день вся школа испытала новое потрясение. Едва ступив на порог, Ким Джеджун нашёл Чона Юнхо и спокойно предложил тому поговорить! После чего оба вышли во двор. Из каждого окна торчало по семь-восемь голов — все хотели узнать, а вернее, увидеть собственными глазами, чем закончится «разговор». Но парочка разочаровала зрителей, что рассчитывали на очередное представление с мордобитием. Оба стояли и спокойно беседовали.
— Слушай, Чон, давай устроим перемирие хотя бы до спектакля, а после него будет видно, — предложил Ким.
— Согласен, — ответил тот, — мне тоже, признаться, надоело наше противостояние. Тем более что я хотел бы видеть тебя в рядах своих друзей, нежели врагов.
— Значит, решено, — Ким протянул руку бывшему сопернику, которую тот с воодушевлением пожал, на чём они и разошлись.
Чанмин встретил своего друга вопросом:
— Что это было, хён? Что такого должно было произойти вчера, что сегодня вас обоих не узнать? Может, поветрие какое особое? Типа массового поражения вирусом дружелюбия?
— Ну, тебе-то это явно не грозит — у тебя иммунитет врождённый, — заржал Юнхо, слегка хлопнув младшего по пятой точке.
— Хён, ты меня пугаешь, — тут же отреагировал Мин, делая шаг назад, словно опасаясь, что некая загадочная инфекция, не смотря на заверения старшего, всё же его не минует.
А друг уже нёсся назад в здание школы, что-то напевая себе под нос. Шим, пожав недоумённо плечами, последовал за ним.
Уроки прошли относительно спокойно, если не считать того, что на уроке химии общепризнанный шут, Пак Ючон, чуть не спалил лабораторный класс, соединив все химические элементы, что были на столе, в одной пробирке. За что был жестоко наказан единицей по предмету, неудом по поведению и торжественно награждён тряпкой со шваброй вкупе с ведром, дабы перемена прошла весьма плодотворно со стороны Пака и весело — со стороны наблюдающих.
Так как на репетицию сегодня идти не надо было, друзья решили прогуляться по парку. Но в конце последнего урока, Ючона позвал к себе Дже Сок. Дже и Хён решили пойти вместе с другом. Когда они вошли в класс, увидели там заплаканного Джунсу, утешающего его Джунхо и хмурого Итука — старосты класса.
— В чём дело, господин учитель? Что-то серьёзное случилось? Клянусь, я тут ни при чём — друзья мои докажут, что был с ними и ни на миг не отлучался, — решил заранее отчитаться балагур, а его товарищи синхронно закивали.
— Успокойся. Я вызвал тебя совершенно по иному поводу. Дело в том, что у Джунсу пропал голос, поэтому он не может участвовать в пьесе. Я решил, что роль Эмилии будешь исполнять ты…
— Погодите, учитель, а почему собственно я? — перебил Дже Сока Ючон.
— Не перебивай! — возмутился тот. — Именно ты будешь потому, что я уже слышал, как ты читал её реплики, у тебя хорошо получается.
— Но ведь у меня есть роль — Брабанцио, почему не дать Эмилию кому-нибудь другому?
— Роль Брабанцио будет исполнять Итук. А ты — Эмилию.
— Но ведь Итук только что введён, почему ему не дать её реплики?! — продолжал возмущаться Пак.
— Потому что у Брабанцио реплик мало, и тому, кто вообще не в курсе, что к чему, выучить их будет проще. А ты примерно знаешь интонации, да и с твоим талантом перевоплотиться — раз плюнуть, — решил сделать комплимент учитель.
Ючону польстила похвала преподавателя, он почти растаял, необходимый эффект был практически достигнут, но через три секунды парень пришёл в себя:
— Я не согласен, я не могу играть женщину! Я Вам весь спектакль запорю! — верещал он.
— Только попробуй! — рявкнул учитель. — И вообще, с чего ты взял, что я спрашиваю твоего согласия! Я просто предупредил, что теперь ты будешь исполнять роль Эмилии. Всё, дискуссия закончена. Жду всех завтра на репетицию, времени осталось в обрез, так что советую сегодня не шалопайничать, а учить свои реплики, — закончил разговор с Ючоном Дже Сок.
Во время этого содержательного диалога Хёнджун и Джеджун чувствовали себя присутствующими на матче по теннису. Их головы то и дело поворачивались то в одну, то в другую сторону — в зависимости от того, кто в это время говорил, Ючон или учитель. Они были ошеломлены не меньше друга, которого новость о смене персонажа и вовсе убила.