Человек действует не как обычный живой организм. У него постоянно растут материальные потребности. Чтобы их удовлетворять, он создает все более сложную, более мощную и энергоемкую технику. Она требует огромного количества разных полезных ископаемых, в том числе горючих.
Владимир Иванович, несмотря на страшные бедствия сначала Первой мировой войны, затем российской междоусобицы, сохранил изрядный запас оптимизма. Он и его ученик Ферсман пришли к выводу о грандиозных геохимических преобразованиях на планете, вызванных человеком. Казалось, что природа в его лице обрела новые возможности для прогресса.
Вера в неизбежный прогресс общества, человеческой личности, науки помешала нашему великому ученому и мыслителю трезво оценить реальность. На исходе Второй мировой войны, в конце 1944 года, он так завершил свою статью «Несколько слов о ноосфере»:
«Ноосфера — последнее из многих состояний эволюции биосферы в геологической истории — состояние наших дней. Ход этого процесса только начинает нами выясняться из изучения ее геологического прошлого в некоторых аспектах.
Приведу несколько примеров. Пятьсот миллионов лет тому назад, в кембрийской геологической эре, впервые в биосфере появились богатые кальцием скелетные образования животных, а растений — больше двух миллиардов лет тому назад. Это — кальциевая функция живого вещества, ныне мощно развитая, — была одна из важнейших эволюционных стадий геологического изменения биосферы.
Не менее важное изменение биосферы произошло 70—110 миллионов лет тому назад, во время меловой системы, и особенно третичной. В эту эпоху впервые создались в биосфере наши зеленые леса, всем нам родные и близкие. Это другая большая эволюционная стадия, аналогичная ноосфере. Вероятно, в этих лесах эволюционным путем появился человек около 15—20 млн лет тому назад.
Сейчас мы переживаем новое геологическое эволюционное изменение биосферы. Мы входим в ноосферу.
Мы вступаем в нее — в новый стихийный геологический процесс — в грозное время, в эпоху разрушительной мировой войны.
Но важен для нас факт, что идеалы нашей демократии идут в унисон со стихийным геологическим процессом, с законами природы, отвечают ноосфере.
Можно смотреть поэтому на наше будущее уверенно. Оно в наших руках. Мы его не выпустим».
Запомним два последних абзаца и обратим внимание на его упорное нежелание замечать происходящую человеческую трагедию, в которой технике предопределена роль средств массового убийства. Можно ли называть это вступлением человечества в ноосферу? Разум используется для разрушения того, что создано трудом и умением людей, для уничтожения всего живого. Таков переход в «лучший мир»?
Вернадский, не изучавший творчество Карла Маркса, в отношении к технике был, в сущности, согласен с ним: техника — «природный материал, превращенный в органы власти человеческой воли над природой или в органы исполнения этой воли в природе. Все это — созданные человеческой рукой органы человеческого мозга; овеществленная сила знаний» (выделено К. Марксом).
Да, овеществленная сила знаний позволяет нам активно проявлять свою волю в природе. Однако необходимо иметь в виду два принципиально важных обстоятельства.
Во-первых, цель человечества (пусть даже не осознанная, четко не сформулированная) не расцвет земной природы, а удовлетворение своих постоянно растущих материальных потребностей. Во-вторых, из средства техника превратилась в геологическую силу, требующую для себя огромного количества энергии, разнообразных материалов, заводов и фабрик, шахт и карьеров, территорий. Техногенные отходы загрязняют биосферу.
Пока мыслители-гуманисты мечтали о прекрасной ноосфере, на планете уничтожались леса, менялся режим рек, скудели растительность и животный мир, деградировали почвы, менялись ландшафты...
Мыслители жили в городах, в «окультуренной среде» — более или менее комфортной. Война представлялась им подобием тяжелой, но недолгой болезни, после которой организм быстро набирает силу и переходит на более высокий интеллектуальный, моральный, физический уровень.
Эта мифология наносит огромный урон обществу, личности, биосфере. Для большинства жителей социалистических стран, угодивших в нынешний «буржуазный рай», бесспорные доказательства предоставлены неопровержимыми фактами личной и общественной жизни.
Однако мифы подчас привлекательней, а потому въедливей, живучей, чем уроки суровой действительности. Одни не желают признавать, что одурачены, другие — надеются на будущее, а многие подобны героям стихотворения Н. Заболоцкого «Птичий двор»: