«Готовясь к полету в космос, мы должны были испытать все, что связано с ускорениями и перегрузками. И не только испытать, но и привыкнуть к ним. Тренируясь на центрифуге, мы поняли, что в какой-то мере можно натренировать себя так, что со временем несколько легче начинаешь переносить неприятные и даже мучительные при первых испытаниях воздействия перегрузок», — сказал как-то мне в дружеской беседе летчик-космонавт Герман Титов.
Состояние на тренировках, о котором говорит Герман Титов, знакомо любому спортсмену, ставшему мастером спорта. К большим нагрузкам на тренировках надо заставить себя привыкнуть, а сам процесс привыкания неразрывно связан с воспитанием волевых качеств.
Приняв старт, настоящий бегун исходит из того, что на финиш именно он, а не кто иной, должен прийти первым. И пусть не всегда ему удастся первым пересечь финишную прямую, но он «выложился» до конца, показав свои возможности в полной мере, и только отсутствие опыта и нужной тренированности не дали ему победу. Но такое выступление приближает спортсмена к желаемому результату. Опыт со временем придет, в ходе тренировки улучшатся результаты! и бегуна, который умеет выдержать на дорожке наивысшее физическое и волевое напряжение, непременно ждет почетная победа.
Занятия бегом помогают воспитать в себе самообладание, хладнокровие, упорство, настойчивость. Они приучают в критические минуты правильно ориентироваться, принять решение и мобилизовать все свои силы на выполнение принятого решения.
Вот что произошло со мной в Мельбурне в 1956 г.
За три дня до начала; олимпийских игр, когда я направлялся на тренировку, я попал в автомобильную аварию. На меня посыпалось разбитое стекло, осколки врезались мне в руки и грудь; посинели и вспухли от сильного удара колени. Случись со мной что-нибудь подобное дома, я, конечно, отправился бы к врачу и по всем медицинским правилам начал лечение. Но на олимпийские игры я смотрел, как на боевое задание. Я должен был выполнить это задание успешно, моя победа нужна была моей команде, моей Родине. Вместо того чтобы идти на медпункт, я сам быстро вытер кровь и, не теряя ни минуты, отправился на тренировку. Опухшие колени жгло огнем, однако в тренировке я не делал себе скидки и выполнил всю тренировочную работу, запланированную на тот день. Более того, когда я чувствовал, что боль сковывает ушибленные ноги, я не ослаблял, а усиливал темп бега и чувствовал, как боль и усталость притупляются, а затем и совсем отступают.
Когда я вернулся, с тренировки и собирался лечь отдохнуть, ко мне зашел один из наших товарищей по команде. От него я узнал, что вышел экстренный выпуск местных газет с сообщением, что русский моряк Владимир Куц — претендент на золотую медаль в беге на 5000 и 10 000 м — при автомобильной катастрофе получил сильное сотрясение мозга и в олимпийских играх участвовать не будет. Он сообщил мне также, что это известие отрицательно подействовало на некоторых наших ребят, особенно легкоатлетов, которые не на, шутку приуныли. Мне все стало ясным: зарубежная пресса своим ложными сообщением решила ввести в заблуждение наших спортсменов и подорвать у них веру в победу.
Тогда, отбросив мысль об отдыхе, я оделся и отправился в олимпийский клуб, где вечерами веселились участники олимпийских игр 68 стран. Мое появление й клубе вызвало бурю недоуменных возгласов. Я подошел к чемпионке Австралии в барьерном беге Стрикленд и пригласил ее танцевать. Как вытянулись физиономии моих основных грозных соперников англичан К. Чатауэя и Г. Пири, которые, видимо, уже мысленно поделили золотые медали между собой! Я с радостью наблюдал, как улыбкой засветились лица наших ребят. Друзья подходили и трогали меня руками, чтобы убедиться, что это я, что я жив и здоров. И я от них не скрывал, что через три дня собираюсь бороться не только за золотую медаль, но и за новые олимпийские рекорды. Я, конечно, скрыл от ребят, что чувствовал себя неважно, и танцевать мне хотелось, как голодному бежать в гору, но я выдержал.
Через три дня выстрел стартера сорвал со старта 33 бегунов из разных стран. Все они жаждали победы в беге на 10 000 м. И хотя боль в груди и коленях у меня не прошла и давала о себе знать во время бега, я не собирался сдаваться. Усилием воли я заставлял себя выдерживать не только напряжение борьбы на дорожке с сильнейшими бегунами мира, но и физическую боль. Щедрой наградой за все была первая золотая медаль и новый олимпийский рекорд.
Воля к победе на олимпийском стадионе, конечно, не свалилась на меня сразу. Она приобреталась на военной службе, в дружной флотской семье, на тренировках и, наконец, в нелегкой школе побед и поражений на беговой дорожке.