– Напоминаю, что помимо теории вам будет предложен пакет из более чем пятидесяти задач…
– Сейчас сдохну! – простонала Алка, кажется, слишком громко. На нас обернулась парочка одногруппников, что сидела впереди.
Декан начал монотонно зачитывать темы проектов, а также две фамилии после каждой:
– Калибровочные преобразования скалярного и векторного потенциалов – Антонова и Денисов, Уравнение непрерывности в релятивистски-ковариантной записи – Ломакин и Устюжанин, Гехт и Паршуков поработают над темой…
– Пар-шу-ков? – шепотом восклицает Алка. Гехт – это, кстати, она. – Ты слышала? Я с Паршуковым!
– Слышала, не глухая! – огрызнулась я, с напряжением ожидая своей фамилии.
– Ромашина и Заяц! – наконец объявил декан счастливчиков, которые займутся следующим проектом.
– Заяц? – рассердилась я. – Этот тупица?
Артем Заяц – это прогульщик всего потока. Кажется, можно по пальцам пересчитать, сколько раз за этот учебный год он появлялся в стенах университета. Когда он долго не посещает учебу, я даже начинаю забывать, как он выглядит. Заяц у нас спортсмен: как и мой брат, занимается хоккеем. Правда, успехов в нем добился побольше, чем оболтус Ромка: лига на порядок престижней. Тема постоянно на сборах, соревнованиях, выездах… Пропускать пары ему можно: он у нас звезда. Я вообще понятия не имею, что Заяц забыл в нашем университете. Обычно такие, как он, учатся где-нибудь в физкультурном, на тренера. Но поговаривали, что отец Темы – какой-то известный инженер, к тому же лучший друг нашего декана. В общем, Тема – мужская версия Аллочки. Поэтому Артему все сходит с рук. Удивляюсь, зачем он на распределение проектов притащился. Ему бы просто так под шумок хорошую оценку поставили.
Не представляю, как буду готовить итоговую работу с Темой. Я его на дух не переношу уже давно. К тому же он как в старом анекдоте: «Тук-тук, сиди, я сам открою!» Ладно тащить за собой Алку: она мой друг. Но этого самовлюбленного индюка…
– Тебе хотя бы симпатичный достался! – пропыхтела мне в ухо Алка. – И очень даже!
Я глянула на Тему, который находился через пару парт от меня. Заяц сидел развалившись, с «капельками» в ушах, бесшумно барабаня пальцами по столу, видимо, в в такт музыке. Он вообще слышал, с кем будет в паре?
Смуглый, темноволосый, синеглазый. Симпатичный, конечно. Но с лица воду не пить, как говорится. Я на внешность никогда не велась. Сейчас для меня главное – что у человека в голове. А Зайцу не один раз по черепушке шайбой прилетало. Хорошего мне партнера декан подобрал, ничего не скажешь.
– Я с Паршуковым стухну! – скривилась Алка. – Ни разу за три года с ним даже словом не перекинулась… Рит, а если у него изо рта пахнет?
– Все может быть, – пожала плечами я.
Тогда Алка моментально подняла руку.
– Да, Алла, у тебя какой-то вопрос? – поинтересовался декан.
– А можно меняться парами?
Я автоматически взглянула на первую парту, за которой сидел Владлен. Он даже не шелохнулся.
– Можно! – кивнул декан.
Я с облегчением выдохнула.
– Но тот, кто первым решит поменяться парами, – продолжил преподаватель, – автоматически получает за работу минус балл!
В аудитории недовольно загудели.
– Так что решайте сами! – повышая голос, чтобы перебить недовольных студентов, сказал декан. – Итоговая оценка зависит от вас!
– Какой кошмар… – Я уронила голову на руки. – Не хочу я с этим придурком в одной паре быть! Я с ним тоже словом не обмолвилась и не собиралась…
Алка задумчиво смотрела на декана:
– Ну а если откажешься? Подумаешь, минус балл!
– Тебе, может, и «подумаешь». А если за проект четверку поставят? Тогда мне этот трояк пойдет в диплом – и прощай, «красненький»!
– Да уж, мне б твои проблемы! – фыркнула Алка. – Это что же, я теперь совершенно точно буду с Владленом в паре работать?
Я развела руками.
– Ужас! – Алка выпучила глаза.
– Гехт, быть может, вы обсудите свои проблемы на большой перемене? – обратился к нам декан. Он объяснял новый материал.
Алка промолчала. Только начала строчить в тетради послание для меня:
«Что вообще за имя такое: Владлен?»
Я размашисто написала ей ответ:
«В СССР популярно было. Это аббревиатура такая: Владимир Ленин. Я сама думала, так детей больше не называют… Может, в честь дедушки?»
Прочитав мой ответ, Алка нахмурилась, а потом вновь застрочила:
«Так, не поняла! Его дедушка Ленин, что ли?»
Мне пришлось пару раз перечитать Алкин вопрос.
– Ты дура, что ли? – чересчур громко вопросила я. В это время остальные одногруппники что-то усиленно строчили в тишине.