— Это наши первоочередные цели. Они распределены между боевыми группами. У них имеются их подробные планы, системы охраны, способы их преодоления. Хотя это и война, но ненужных жертв, даже со стороны противника нам не нужно.
Хочу особое внимание обратить на два диверсионных отряда, расположенных в районе ракетной базы N53/8. Оба отряда переодеты в российскую форму. Один — в форму ракетных частей войск стратегического назначения. Другой, в форме спецназа ГРУ. До сегодняшнего дня не были понятны их задачи. Только вчера с командира одного из отрядов удалось снять матрицу. Выяснилось, что операция «Взгляд горгоны» планировалась в глубокой тайне. Никаких бумажных или электронных носителей по этой операции нет. В ракетной части служат два предателя, которые должны рано утром впустить на территорию части первую группу диверсантов в форме ракетчиков, которые должны 9.05. 2015 г. запустить ракету с ядерной боеголовкой на г. Львов. После этого взрыва, войска НАТО начинают около 10 час утра нападение на Россию. После запуска ракеты на Львов, на территорию ракетной базы проникает вторая группа диверсантов, которая уничтожает первую группу и уничтожает ракетную базу, если получится, взорвав одну из боеголовок. Вот такая готовится провокация и наша задача пресечь ее. В данном случае перед вами будут опасные волки, и жалеть их, думаю, не стоит.
Затем последовали вопросы, уточнение деталей операции и другие текущие вопросы.
9.05 2015 г около 4 часов утра по московскому времени в ближнем космосе над землей началось космическое сафари. Несколько СКР расстреливали все американские спутники шпионы, все спутники космической навигации джи-пи-эс из лазерного оружия. Задача при этом состояла в том, чтобы одновременно сбить спутники наблюдатели, которые могли бы сообщить о нападении на спутники шпионы. Войска НАТО сразу ослепли, но отбой нападения на Россию так никто и не дал. Натовские генералы решили, что это противодействие космической разведке уже ничего не изменит. Воевали же раньше без спутников и ничего. Хотя у некоторых появились нехорошие предчувствия, но высказывать их никто не спешил, чтобы не прослыть паникерами.
Командир атомной ракетной лодки Джон Кейн был недоволен. Он чувствовал себя в мелком Балтийском море очень неуютно. Никакого простора для маневра, однако, боевое задание нужно выполнять. Запустить 20 ракет с химическим оружием на Москву конечно почетная задача. Вот если бы еще эти ракеты были бы снаряжены ядерным оружием, но, увы. Ядерного оружия у США не осталось. Придется применять то, что есть. Он понимал замысел командования. Полетное время ракеты, запущенной из балтийского моря гораздо меньше, чем из Атлантического океана. Значит, что и шансов противостоять противоракетной обороне русских у них больше. Его предупредили, что у русских сегодня большой праздник Военные как всегда напьются и бери их тёпленькими. Пора становиться на боевой курс. Кейн знал, что в Балтийском море сегодня есть еще 3 атомных подводных лодки США, задачей которых является обстрел Санкт-Петербурга и военных баз русских на северо-западе страны. После этого в Россию должны вторгнуться войска НАТО. Кейн изучил подробности захвата инопланетянами ядерного оружия с подводных лодок и не собирался повторять их ошибок. Он решил запустить все ракеты из — под воды за как можно короткий промежуток времени. Подвсплыл, выстрелил, на полной скорости удалился от места старта ракет и залег на сутки на дно. Вот тогда он останется жив со своей командой. Он пошел на боевой пост, но в это время послышался взрыв. В носовом отсеке, успел подумать он и наступила темнота.
Комаров, уничтожив атомный ракетный крейсер, снизился над поверхностью моря до 10 метров и опустил туда автоматов разведчиков, которые должны были заглушить ядерный реактор, и изъять заряды химического оружия, иначе все балтийское море почти на столетие будет загажено. Связался с товарищами. Миронов ответил, что все подводные лодки противника уничтожены. Выяснив обстановку, Комаров пошел в сторону Таллинна, где в порту разгружался транспорт с крылатыми ракетами, с химическими боеголовками. Транспорт взорвался сразу, и вода поглотила химическую заразу. Однако часть ракет было уже выгружено на пирс, и твердотопливные крылатые ракеты при взрыве были разгерметизированы, и облака нервнопаралитического газа накрыли порт, и часть его поползла на город. Но Комаров уже летел к ракетной базе НАТО, расположенной на территории Эстонии. Ни одной ракете не удалось с нее взлететь.
За всё время этой краткосрочной войны в сторону России войска НАТО успели выпустить всего 4 ракеты, которые были уничтожены в полете. Ни один самолет не долетел до границ России. Основная часть авиации НАТО была уничтожена на земле со всеми боеприпасами.
В объединенном штабе войск НАТО, расположенном в большом подземном противоатомном бункере, царила растерянность. Война еще не начата, а никакой связи с подчиненными войсками уже не было. Разъяренные многозвёздные генералы, брызгая слюной, орали на связистов, требуя связь. Но, ни по каким каналам связи не было. В это время двери бункера распахнулись и с основного и с запасного входов вошли вооруженные люди в незнакомой форме и всех заставили лечь на пол вниз лицом. На генералов стали надевать наручники и какие-то мешки на голову. Один немецкий генерал, услышав русскую речь стал кричать, что так не воюют цивилизованные люди, это не по правилам, пока не получив удар ногой по заднему месту, не упал и на него не был одет на голову черный мешок. А вооруженные люди в это время деловито складывали в мешки документы, карты, компьютеры и другую специальную аппаратуру.
Министр обороны Донецкой народной республики стоял на командном пункте вместе с командующим Российской 2-ой танковой армии Векшиным. Четыре дня назад между Россией и ДНР и ЛНР были подписаны договоры о дружбе и сотрудничестве, в связи с чем на территорию этих республик были введены войска России. Вчера Векшин предупредил его, что войска НАТО собираются напасть на Россию и ДНР и ЛНР совместно с войсками Украины. Перед ними была поставлена задача, сегодня к вечеру взять Киев. Вы остаетесь там, сказал Векшин. Постарайтесь в президентском дворце, министерстве обороны собрать как можно более документов, свидетельствующих о военных преступлениях Украинской военщины. Их будет судить международный трибунал. Главная ваша задача — собрать доказательства. Думаю, что особого сопротивления не будет. А Вы? — спросил министр.
— А мы завтра уже должны взять Варшаву, послезавтра Берлин и Брюссель.
Они стояли в блиндаже, расположенном на высотке 147 и смотрели в буссоли на развернувшиеся внизу танковые колонны армий стран НАТО. Казалось, что если они тронуться, то сомнут собой все живое, что может им противостоять. Вот над колоннами появились дымок от запущенных двигателей и вдруг все загрохотало. Это взрывались боеприпасы танков, самоходных орудий. Башни танков взмывали вверх. Вдалеке рвались грузовики с боеприпасами. Взрывы длились около 30 минут. Затем Векшин, взглянул на часы и сказал, ну теперь пора и нам и двинулся из блиндажа.
Единственным местом, где войскам НАТО удалось пересечь Российско-Украинскую границу, это на участке между Харьковской и Орловской областями. Это произошло только потому, что российские войска ждали времени нападения, но по какой-то причине лейтенант германской армии пошел через границу раньше времени, в 9 час. 50 мин. Может, часы у лейтенанта были неисправны, сейчас трудно сказать. Но это были единственные 4 танка НАТО, прошедшие по русской земле 250 метров, после чего были уничтожены. Даже часов лейтенанта не нашли. Так и осталась эта загадка неразгаданной.
Президент Украины Горошенко сидел в своем кабинете, точной копии кабинета в Киеве и смотрел передачу из Москвы о параде на Красной площади в честь 70 летия Победы над фашистскими захватчиками. Эту передачу он смотрел по указанию посла США на Украине. Тот сказал, что он увидит много интересного. Но пока ничего интересного не происходило. Шли курсанты высших военных училищ. На трибунах сидели уцелевшие ветераны. Показывали улыбающиеся лица москалей. Горошенко догадывался о том, что вот-вот начнется третья мировая война, к развязыванию которой он приложил немало усилий. Вдруг дверь открылась, и в кабинет бункера вошло несколько человек, в незнакомой форме с оружием в руках. Когда он встал и потянулся к сигнализации, он был остановлен грубым: «Стой гнида. Руки вверх!» Один из военных подошел к нему, накинул на руки наручники необычной конструкции, а на голову надел мешок. Сразу стало темно. Горошенко пытался кричать, но все звуки поглощались тканью мешка, но дышать можно было свободно. Его куда-то вели, затем усадили, Он потерял счет времени. Затем его опять куда-то вели. Еще раз обыскали и сняли с головы мешок и наручники с рук и втолкнули в клетку из металлических прутьев. В клетке был топчан и небольшой столик. Унитаз и умывальник находились в углу и закрывались небольшой занавеской в метр высотой. Он огляделся и увидел, что его клетка находится в огромном зале, в котором стояло большое количество подобных клеток. Во многих из них находились люди. Приглядевшись, он многих из них узнал. Это был его премьер министр Яйценюк, это понятно, он тоже был с ним в бункере, но остальные повергли его в шок. Это был президент США, премьер министр Великобритании, канцлер Германии Маркель, и т. д. В общем, все руководители стран НАТО и их министры. Горошенко так мечтал попасть в эту компанию, или в восьмерку или в двадцатку. Вот и попал. Горошенко пытался кричать соседям, но его никто не слышал, хотя клетки были друг от друга на расстоянии 1,5–2 метров. Ни одного звука со стороны в клетку не проникало. Кормили его и других заключенных неплохо. Три раза в сутки тележка робот развозила судки с горячей пищей, а затем приезжала обратно и забирала их. Людей он не видел, ни надзирателей, ни тюремщиков, никого, кроме соседей по клетке. Через три дня Горошенко решил объявить голодовку, о чем он заявил тележке роботу, но никакой реакции не последовало. Тележка забрала полные судки как пустые и уехала. На следующий день она привезла новые судки и снова их забрала. Горошенко понял, что голодовка бесполезна и следующую порцию с удовольствием съел. Он пытался притвориться больным, охал, хватался за грудь, валился плашмя на пол, никакой реакции ни откуда не поступило. Никто к нему не пришел, никто не пожалел. Тогда он смирился со своей участью.