Конец — это начало чего-то: во что превратился Ливонский орден?[234]
На землях Ливонии в 1560–1562 гг. возникает несколько образований. Восток страны заняла Русская Ливония со столицей в Дерпте, переименованном в Юрьев Ливонский. Она просуществует до 1582 г., когда Россия по Ям-Запольскому перемирию уйдет из Прибалтики, проиграв войну Речи Посполитой. Тем не менее, русское владычество длилось здесь более 20 лет — время жизни целого поколения.
Север Ливонии с центром в Ревеле оказался в руках Швеции. Так было положено начало проникновению шведов на южный берег Финского залива. С этого шага начиналась знаменитая балтийская Шведская империя, достигшая пика своего могущества в XVII в., когда Балтийское море, по сути, станет внутренним «шведским озером». Швеция тогда включит в свой состав и Эстляндию, и Лифляндию (т. е. совр. Эстонию и Латвию), и Ингерманландию (восточное побережье Финского залива и бассейн Невы, которые до прихода шведов принадлежали России). В прибалтийских школьных учебниках XVII в. сегодня называют «золотым веком» в истории региона.
Дания получила остров Эзель (Сааремаа), часть владений в Вике и Курляндии. Правда, их судьба будет неблагополучной: герцог Магнус окажется в подданстве сначала у Ивана Грозного, потом изменит ему и перебежит к польскому королю Стефану Баторию. Прибалтийские владения для Дании в конце XVI — первой половине XVII в. были «чемоданом без ручки»: бросить жалко, а нести неудобно. Их потихоньку прибрали к рукам шведы, к 1645 г. Дания лишилась всех своих ливонских земель.
Великое княжество Литовское и Польская Корона в результате вступления в войну в 1561–1562 гг. контролировали центральную часть бывшей Ливонии, в основном города, отданные ему по I и II Виленским соглашениям. Позже, в 1566 г., на этих землях будет основано Герцогство Задвинское, подвластное Речи Посполитой (с 1569 г.). Время «польской Прибалтики» будет недолгим, в начале XVII в. поляков вытеснят шведы.
В западной части бывшей Ливонии было в 1561 г. образовано герцогство Курляндское и Семигальское, которое было отдано под власть бывшему последнему магистру Ливонского ордена Готтхарду Кетлеру и его потомкам. Курляндия была зависима от Великого княжества Литовского, потом от Речи Посполитой. Она осталась в некотором смысле анклавом Ливонского ордена в культурном отношении, островком былой жизни для примкнувшего к Кетлеру ливонского дворянства. Но эта связь скорее лелеялась и декларировалась, на практике же происходило постепенное перерождение нобилей.
Последний магистр Немецкого ордена в Ливонии Готтхард Кетлер оказался отчасти в таких внешнеполитических обстоятельствах, как и в свое время верховный магистр Пруссии Альбрехт Бранденбург-Ансбахский. Он также провел секуляризацию при непосредственном участии польской короны и также стал ее вассалом. Не исключено, что магистр в Ливонии секуляризовал орденские владения, поскольку механизм этого процесса, благодаря прусскому примеру, был уже отработан. Кроме похожих обстоятельств (в первом случае истечение срока перемирия с Польшей, во втором — конфликт с Россией), можно заметить и идентичную религиозную составляющую. В обоих случаях мы наблюдаем принятие протестантизма.
Показательны оценки первого историка Ливонской войны — немца Тильманна Бреденбаха, который собственно и дал войне это имя. Его труд «Historia belli Livonici» («История Ливонской войны») вышел тремя изданиями в Кельне, Антверпене и Лювене в 1564 г. Бреденбах считал, что главное содержание конфликта — это война католиков и протестантов, столкновения которых начались еще в 1556 г. А русские — это главным образом орудие Божьего гнева. Нашествием «московитов» Господь покарал Ливонию за грех протестантизма. Если бы ливонцы не изменили истинной вере — католицизму, ничего бы с ними не случилось и страна бы продолжала процветать. Вот что Всевышний делает с отступниками! Протестантские идеологи в долгу не остались и, напротив, во всех бедах обвинили католиков и орден, которые морально разложились и довели страну до гибели.
Сложно сказать, был ли выбор в пользу лютеранства сделан исключительно из политических устремлений. Конечно, механизм проведения секуляризации через отказ от католицизма приводил к разрушению идеологического фундамента духовно-рыцарской корпорации. Использование религиозной реформы в качестве инструмента ликвидации ордена как структуры понятно. Тем не менее, нельзя отрицать личных симпатий ливонского магистра к протестантизму. Еще занимая должность комтура Дюнабурга, Кетлер изъявлял желание открыть протестантскую школу, в которой изучались бы основы нового учения. С этой целью он отправил посланника к рижскому хаускомтуру Георгу фон Зиборгу, чтобы последний пригласил Давида Цитреуса из Ростока для основания протестантской школы или гимназии в Пернау. Кроме того, Кетлер во время предварительных переговоров в Вильно в 1559 г. о возможном принесении ленной присяги польскому королю отстаивал вопрос о сохранении протестантизма в качестве «принятой религии».[235]
234
Данный параграф написан преподавателем СПбГУ Д. И. Вебером в рамках исследования, поддержанного грантом РГНФ 16-01-00108а «Институты, теория и практика западноевропейских монархий XVII–XVIII веков».
235
«…religionem apud nos usu receptam»; Цит. no: Kallmeyer T. Die Begründung der evangelisch-lutheranischen Kirche in Kurland durch Herzog Gotthard. Riga, 1851. S. 42.