Поздно ночью я прибыл в Ростов. На утро главнокомандующим назначено было совещание в его поезде. Ждали приезда из Новочеркасска генерала Сидорина. Вскоре поезд командующего Донской армией прибыл и я с генералом Шатиловым зашел к генералу Сидорину, чтобы вместе идти к главнокомандующему. Я застал у него в вагоне начальника его штаба генерала Келчевского. Генерал Сидорин возмущался действиями штаба главнокомандующего, жестоко обвиняя и генерала Деникина, и генерала Романовского. По его словам, со стороны Ставки всякое руководство отсутствовало. Подходившие со стороны Таганрога эшелоны совершенно забили железнодорожный путь, и эвакуация Новочеркасска приостановилась. Весьма раздраженный, он выражался очень резко. Возмущался и генерал Келчевский:
– Да что тут говорить. Достаточно посмотреть, до чего нас довели. Раз они с делом справиться не могут, то остается одно – потребовать, чтобы они уступили место другим.
– Сейчас ничего требовать нельзя, – возразил я, – если сегодня что-либо потребуете вы, то завтра всякий другой будет иметь право предъявить свои требования вам. Для меня, как и для вас, очевидно, что генерал Деникин не в силах остановить развал, справиться с положением; но я считаю, что насильственное устранение главы армии его подчиненными в те дни, когда на фронте борьба, было бы гибельно. Спасти положение мог бы только сам генерал Деникин, если бы он сознал, что с делом справиться не в силах и добровольно бы передал другому. Но об этом нет речи…
Через три месяца генерал Деникин это сделал. Но спасти дело уже было нельзя.
Нам доложили, что главнокомандующий нас ждет. У генерала Деникина мы застали генералов Романовского, Топоркова и Стогова. Через несколько минут прибыл начальник военных сообщений генерал Тихменев. Мы только что сели, как главнокомандующему доложили, что его желает видеть начальник английской миссии генерал Хольман. Генерал Деникин приказал доложить, что у него совещание; однако генерал Хольман настаивал.
Главнокомандующий приказал его принять. Генерал Хольман только что получил телеграмму от прибывшего в Новороссийск господина Мак-Киндера. Последний от имени великобританского правительства уведомил его о готовности Великобритании оказать содействие по эвакуации и дать приют семьям военнослужащих, больным и раненым.
По уходе генерала Хольмана главнокомандующий ознакомил нас с общим положением и принятыми им решениями. Войска отводились на намеченную главнокомандующим позицию (укрепленная позиция эта существовала лишь на бумаге, значение ее было чисто «психологическое», как выразился главнокомандующий). Добровольческая армия сводилась в корпус. Общее командование войсками на Новочеркасской и Ростовской позиции вручалось генералу Сидорину. На меня возлагалась задача объявить «сполох» на Кубани и Тереке и спешно формировать там казачью конницу. Тыловые учреждения Добровольческой армии подлежали переформированию и передаче корпусу генерала Кутепова. Последняя задача возлагалась на начальника штаба Добровольческой армии. Я просил разрешения главнокомандующего взять с собою генерала Шатилова, оставив заместителем его генерала Вильчевского{112}. Главнокомандующий согласился.
Отъезд свой в Екатеринодар я наметил на следующий день. До вечера не прекращался поток посетителей, одни приходили справиться о положении, узнать причины оставления мною командования армией, слухи о чем уже проникли в город, другие – с просьбой оказать им содействие для выезда. Тревога, быстро возрастая, начинала охватывать город. Росло и общее неудовольствие, уже не стесняясь, громко обвиняли главнокомандующего. Ползли темные слухи о назревающем «перевороте».
Слухам этим, ходившим уже давно, готов был верить и сам генерал Деникин. 6 декабря в отделе пропаганды государственной стражей был произведен неожиданно обыск и выемка документов, главным образом «секретной информации». Был арестован ряд лиц, в том числе корреспондент информационной части при Ставке. Как оказалось, обыск и аресты произведены были по доносу, что будто бы против генералов Деникина и Романовского готовится покушение. Заговор якобы инспирировался крайними «монархическими» кругами. Негласным руководителем заговора будто бы являлся сам помощник главнокомандующего генерал Лукомский. Конечно, по проверке все дело оказалось чушью, однако доносчик продолжал оставаться при генерале Романовском для «информации». История эта как нельзя более рисовала тот развал, который проник во все отрасли государственного аппарата.
112
Вильчевский Павел Эмильевич, р. в 1874 г. В службе с 1894 г., офицером с 1896 г., академия Генштаба. Генерал-майор. В Добровольческой армии и ВСЮР; с 17 июля 1919 г. в резерве чинов при штабе главнокомандующего ВСЮР, с 11 ноября 1919 г. начальник снабжения Кавказской армии, с 2 декабря 1919 г. начальник снабжения Добровольческой армии, с 27 марта 1920 г. главный начальник снабжений ВСЮР. Эвакуирован в Турцию. 29 июня 1920 г. возвратился в Русскую Армию в Крым (Севастополь) на корабле «Саратов», начальник снабжения Русской Армии, с 15 августа 1920 г. в резерве чинов при Военном управлении. Генерал-лейтенант (1920 г.). В эмиграции.