Не встретив с моей стороны поддержки, он искусно перевел разговор на другую тему и стал сетовать на отсутствие единения между русской эмиграцией и на неудачный подбор наших дипломатических представителей, на которых, по его словам, в значительной мере падала вина за безразличное или враждебное отношение к Белому движению за границей. Он, видимо, хотел переложить на нас самих ответственность за новый, открыто враждебный Белому движению курс английской политики.
Разработанный войсковым штабом мобилизационный план я полностью одобрил, внеся лишь несущественные поправки. По расчетам штаба, Кубань могла в течение шести недель выставить до 20 000 конницы, намечалось формирование трех корпусов. Казаками Ейского и Таманского отделов должны были быть укомплектованы полки корпуса генерала Топоркова. Генерал Науменко должен был собирать казаков – линейцев и лабинцев. Генерал Шкуро – казаков Баталпашинского отдела. Мы наметили и обсудили совместно главнейшие вопросы, дальнейшая работа должна была вестись на местах.
Вечером я выехал в Пятигорск, где, совместно с генералом Эрдели, войсковым атаманом генералом Вдовенко и начальником Терской дивизии генералом Агоевым, также разработал меры по укомплектованию терских частей.
Из разговоров с казачьими правителями Терека и Кубани я вынес убеждение, что и здесь не верили в возможность восстановления генералом Деникиным нашего положения. Но если и я, и другие помощники главнокомандующего в тревоге за участь нашего дела предлагали те или иные стратегические решения, указывали на желательность тех или иных мероприятий, на необходимость замены оказавшихся не на месте лиц, то среди казачьих верхов возможность спасти положение видели в реорганизации самой власти. С отходом армий в казачьи пределы выдвигались предположения о создании общеказачьей власти, самостоятельной в вопросах политики внутренней и внешней. За главнокомандующим предполагалось оставить лишь оперативное руководство войсками. Вечером 24 декабря я выехал в Кисловодск с тем, чтобы на следующий день ехать в Батайск, где в поезде находился главнокомандующий.
Мы собирались в вагоне встречать сочельник, когда к дебаркадеру Кисловодского вокзала подошел ярко освещенный поезд. В Кисловодск прибыл навестить проживающую там свою семью генерал Шкуро. Гремели трубачи, на площадках и в окнах вагонов мелькали волчьи папахи. Генерал Шкуро зашел ко мне, чтобы просить меня с женою отобедать у него 25-го. Мы пытались отказываться, однако он настаивал, говоря, что сочтет себя обиженным в случае нашего отказа. Пришлось согласиться. Отобедав у генерала Шкуро, я вечером выехал в Батайск.
На станции Тихорецкая располагался в поезде штаб командующего Кавказской армией. Армия отходила вдоль железной дороги Царицын— Великокняжеская, ведя все время тяжелые бои. В одном из последних боев жестоко пострадали гренадеры, причем убит был начальник гренадерской дивизии{114} полковник Чичинадзе{115}, бывший командир стрелкового полка 1-й конной дивизии, в бытность мою ее командующим. Генерал Покровский ехал к главнокомандующему и просил меня прицепить его вагон к моему поезду.
На станции Тихорецкая мне вручили телеграмму генерала Романовского, адресованную старшим начальникам. В ней сообщалось о том, что «начальник штаба Добровольческой армии генерал Шатилов, самовольно оставив фронт, выехал в тыл с генералом Врангелем» и что главнокомандующий приказал «о действиях генерала Шатилова произвести расследование». Телеграмма эта передавалась мне в поезд на всех последующих станциях по пути следования.
Разрешение генералу Шатилову выехать со мною на Кавказ было мною испрошено непосредственно у главнокомандующего, причем присутствовал и генерал Романовский. Генерал Деникин тогда же на мою просьбу ответил утвердительно, согласившись на мое предложение заместителем начальника штаба оставить генерала Вильчевского. Упомянутая телеграмма могла иметь лишь одну цель – опорочить генерала Шатилова в глазах армии. Удар был косвенно направлен на меня.
114
Сводно-гренадерская дивизия. Сформирована в Добровольческой армии на базе офицерского кадра гренадерских полков Императорской армии. Гренадеры первоначально были ротой в Марковском полку, а в Южной армии – 2-м батальоном 2-го Сводно-гренадерского полка. Затем осенью 1918 г. при Марковском полку был сформирован гренадерский батальон (полковник Б.П. Кочкин), включенный 19 ноября 1918 г. в состав 1-й дивизии как Сводный гренадерский батальон (28 февраля 1919 г. выделен из дивизии). 21 февраля 1919 г. он развернулся в Сводный Гренадерский пехотный полк (приказ 14 апреля 1919 г.) из 16 рот (по одной от каждого из прежних полков), вошедший в 6-ю пехотную дивизию (командир – полковник Б.П. Кочкин). 28 июня 1919 г. в ее составе были образованы 1-й и 2-й Сводно-гренадерские полки. Во 2-й входили офицеры Кавказской гренадерской дивизии Императорской армии (31 человек), и он был переименован в Сводный полк Кавказской гренадерской дивизии (в конце 1918 г. – начале 1919 г. почти все офицеры русской национальности полков дивизии покинули Грузию и вступили в Добровольческую армию). 9 сентября 1919 г. 6-я пехотная дивизия была преобразована в Сводно-гренадерскую в составе четырех (от каждой гренадерской дивизии Императорской армии) сводно-гренадерских полков, запасного батальона, Сводной Гренадерской артиллерийской бригады и Гренадерской отдельной инженерной роты (сформирована 1 мая 1919 г.). В октябре 1919 г. входила в 1-й Кубанский корпус. К 5 октября 1919 г. насчитывала 1149 штыков, 178 сабель, 30 пулеметов и 17 орудий. Прославилась в боях под Царицыном. При отступлении в январе 1920 г. на ст. Абганерово понесла огромные потери, 22 февраля, попав в окружение, погибли почти все ее оставшиеся офицеры. 10 марта 1920 г. дивизия сведена в Отдельный Сводный гренадерский батальон. К 4 марта 1920 г. гренадер, сведенных полковником Кочкиным в батальон, осталось 45 человек, которые были влиты в Дроздовский полк, а другие остатки дивизии влиты в Алексеевский полк, образовав батальон, полностью погибший в Кубанском десанте в августе 1920 г. Начальники: генерал-лейтенант П.К. Писарев (1919 г.), генерал-майор М.К. Чичинадзе (убит), генерал-майор М.Н. Виноградов (1920 г.). Начальники штаба: полковник Скоблев (до осени 1919 г.), полковник И.Ф. Килинкаров (с 6 ноября 1919 г.). Командиры бригад: генерал-майор М.К. Чичинадзе, полковник В.К. Манакин (до осени 1919 г.), полковник Б.П. Кочкин (2-й с 23 октября 1919 г.).
115
Чичинадзе Михаил Константинович, р. в 1870 г. В службе с 1889 г., офицером с 1893 г… Полковник 8-го гренадерского полка. В Добровольческой армии и ВСЮР с 23 сентября 1918 г.; с 2 ноября 1918 г. командир стрелкового полка 1 – й конной дивизии (утвержден в должности 3 января 1919 г.), с 22 июля 1919 г. командир 1-й бригады 6-й пехотной дивизии, в сентябре – октябре 1919 г. командир 1-й бригады Сводно-гренадерской дивизии, на 5 октября 1919 г. врид начальника, затем начальник той же дивизии. Генерал-майор (с 23 мая 1919 г.). Убит 24 декабря 1919 г. (в январе 1920 г.) на ст. Абганерово.