Только оголтелый патриот, пропитанный чуждой рационализму православной косностью, не видит, что наши нынешние проблемы напрямую связаны со страшной отсталостью русского городского социального сознания. Ведь что у нас произошло? Коммунистический режим совершил экономический прорыв страны к уровню мощной военно-промышленной державы. Но сделал он это через жёсткую административную систему государственного управления, при сверхнеэффективном ведении хозяйственных дел, за счёт экстенсивных способов хозяйствования и использования человеческих ресурсов. К военно-промышленному строительству любой ценой и любыми средствами режим принуждали обстоятельства политического выживания. Военно-промышленная мощь Советского Союза росла не потому, что большевики изначально ставили создание промышленной сверхдержавы своей целью, - указание на такую цель нельзя найти ни в одной работе В.Ленина, как главного стратега большевизма. Но потому, что геополитическое положение государства императивно заставляло его в ХХ столетии иметь для собственного выживания современнейшую военно-промышленную машину, созидание которой оказывалось невозможным без жесточайшей социальной дисциплины, без жёсткого социального порядка. Однако нашей “русской душе” не присуща сознательная личная дисциплина и дисциплина социальных отношений, которая вытекает из самой сути духовной культуры. Ибо культура у нас крестьянско-народная и ортодоксально православная, чуждая упорядоченности, требующейся для городского образа жизни!! Поэтому насаждать дисциплину, необходимую для индустриального развития, коммунистическому режиму пришлось чрезвычайными и жестокими мерами всеохватного принуждения, не обращая внимания на то, какой ценой давалось экономическое развитие Советского Союза.
Пока можно было покрывать неэффективность промышленного производства дешёвым по добыче сырьём, сверхэксплуатацией русского народа, - которая и надорвала русский народ демографически, - до тех пор режим насильственной государственной дисциплины, идущей сверху, мог наращивать военно-промышленную мощь. Но когда сверхдешёвые ресурсы были исчерпаны, то промышленное производство стало терять рентабельность, и как раз по причине страшенного несоответствия низкого уровня социальной культуры производственных отношений достигнутому высокому уровню производительных сил. Перестройка и демократизация показали, что русское народное мировосприятие дикое и хаотичное, русская разболтанность и духовная дряблость просто позорные, мы не современны, но что ещё ужаснее - агрессивно несовременны. Оказалось, чтобы спасти страну от экономического и социального одичания, нашему народу нужно показать плётку и “железную руку”. И промышленное производство стало разваливаться, - и будет разваливаться!!! - пока не опустится до уровня народной культуры социальных отношений!
Из этого и только из этого политэкономического противоречия между потребностями промышленного производства в высоком уровне городской социальной культуры производственных отношений и действительным уровнем социальной культуры русского народа и вытекает историческая необходимость в социальной революции, культурной революции, духовной революции, - чтобы именно и снять это проклятое противоречие! Но на нынешнем этапе развития государства такая социальная революция не может быть никакой иной, кроме как революцией Национальной!
И эта революция есть лишь начало Национальной Реформации, для завершения которой необходимо воспитание национал-корпоративного самосознания в трёх поколениях, то есть в течение порядка шестидесяти лет. Причём характер Национальной революции и Национальной Реформации напрямую зависит от того, какая промышленность потребуется государству для создания адекватной его геополитическим целям экономики.
Национал-социализм в Германии, который разрешал те же самые проблемы качественного изменения социальной культуры немцев, потому и был жёстче, чем фашизм в Италии, а тем более в Испании и так далее, что осуществление объективных стратегических целей германского государства гораздо сильнее зависело от становления крупного промышленного производства. Потому и уровень производственных отношений, их социальная культура, общественная этика национального корпоративного труда в Германии обязательно должны были стать гораздо выше, нежели в других европейских странах.