– Это – другое. Это отец с мамой меня крестили, когда я родился. Чтобы была защита.
– Защита, – не удержалась и насмешливо фыркнула Лина. Можно подумать, с таким отношением к Богу, какое он сейчас выказал, он ходит в храм, исповедуется, причащается. Защита! Талант золота, закопанный в землю. Ленивым и лукавым рабом. Лина прикусила язык, потому что вспомнила: «Не позволяй себе говорить ближнему никаких укорительных, бранных, насмешливых, колких слов»[10]. И все-таки, уже оказалось поздно. Она уже сказала. Уже посмеялась.
– А ты не насмешничай, – сверкнул он на нее своими темными глазами. – Плавали – знаем. Видали таких.
Лина помолчала. Переломила мерзкую и противную гордость.
– Хорошо. Прости, Тим.
– Ладно тебе, – смутился он. – Я не кисельная барышня, чтобы передо мной просить извинений.
– Кисейная, – улыбнулась Лина. – Кисея – это была такая ткань.
– Ладно, кисель или кисея, все одно: про слабаков, – заметил он. – Смысл один и тот же.
Вздохнул и махнул рукой:
– Виват, гардемарины. Я пошел.
Лина проводила его взглядом и снова повернулась к морю. «Варяг»… Кисейная барышня… Алые паруса… Так ярко блеснувший сейчас золотой нательный православный крест Тима… Она подняла шарф. Это был очень хороший шарф. Шарф-трансформер. Его можно было носить шарфом, а в храме накинуть на голову. К месту и красиво. Словно омофор у Пресвятой Богородицы.
Лина вздохнула. Вот уж точно, кисель ли или кисея, но все одно: про слабаков. Стихи, песни… Как будто она все забыла:
«В человеке живет грех: это безобразное чудовище, обитающее в глубине его души. Между тем человек как образ Божий стремится к красоте. Страсти рисуют ему грех в пленительном виде, но затем наступает горькое внутреннее прозрение. То, что казалось прекрасным, прямо у него на глазах становится уродливым, безобразным. Это скрытый в душе конфликт, постоянно переживаемый человеком. Если нет стимула бороться с грехом и страстями, то человек не знает другого внутреннего состояния, кроме чередования обольщения и разочарования, наслаждения и пустоты, миража счастья и его гибели. <…> Кумир – это глиняное или каменное изваяние, покрытое позолотой: он блестит издалека, а от частых прикосновений к нему позолота слезает»[11].
«Поэты – гурманы земной красоты. Они не просто предаются страстям: страсти – источник их вдохновения, краски их палитры; они хотят испытать все страсти, увидеть их во всех оттенках и нюансах, чтобы воплотить в своих стихах. Поэты в душе язычники: то, что принадлежит Богу, они приписывают миру и человеку; поэтому в их сердцах сочетаются тоска по идеалу и неудержимое влечение к греху, которое они украшают, как золотой парчой – гроб.
В поэзии соединяются два начала: слово и музыка; имитацией музыки служат рифма и ритм. Когда мы слушаем музыку, то наш ум бездействует, как бы замирает; он переходит в пассивное состояние. Нельзя воспринять музыку на уровне сознания, она действует на те глубинные струны человеческой души, которые заставляют звучать эмоции и страсти. Музыка больше, чем какой-либо иной вид искусства, овладевает душой человека и парализует его личную волю. Если ум и воля действуют, то человек перестает слушать и чувствовать музыку. Гармония ритма увлекает человека, завораживает его, и он воспринимает стихи, будучи погружен их музыкой в состояние какого-то гипноза, воспринимает словесную ткань поэзии через тонкие ассоциативные связи, лежащие в области чувств.
Поэзия погашает дух (разумеется, мы говорим о мирской поэзии). <…>
Жизнь без Бога превращается в сплошной обман. <…> Поэты, как виночерпии, наливали кипящий напиток страстей в золоченые кубки и хрустальные чаши филигранных стихов, но затем ощущали на вкус, что это – грязь из сточной ямы. Что оставалось им? Ненавидеть Бога, а еще… зачарованно смотреть на облака, которые, как сказочные острова, плывут по перевернутому над землей океану».
Лина посмотрела на море. Потянула тоненькую цепочку с шеи. Крестик тускло блеснул ответным серебром. И правда ведь все забыла. Посреди этой суматохи, смеха и песен. Хорошие песни. Добрые, душевные. Это, конечно же не про них, та статья у архимандрита Рафаила (Карелина) про поэтов. Это просто песни. Но все равно ведь – просто земная красота слова. Без Бога.
11
Архимандрит Рафаил (Карелин). Умение умирать или искусство жить. О времени и смерти. Обманутые миром. Приводится по: .