После лекции ко мне подошел пожилой плотный мужчина в очках. Представился: «Профессор Ван». Я уже знал, что он до победы революции 1949 года учился в Англии, в Кембридже. Там он занимался изучением внешней политики Англии и англо-китайскими отношениями в XIX и начале XX века. Ван был беспартийным. Руководство института относилось к нему сдержанно. Он задал мне вопрос: «Не изменилась ли позиция Советского государства в вопросе об отказе от тайной дипломатии, провозглашенном в первые годы Советской власти? Чем же объяснить, что часто в сообщениях о встречах, переговорах и беседах государственных деятелей и дипломатов СССР с представителями капиталистических стран сообщается, что «обсуждались вопросы, представляющие взаимный интерес»? Почему же нет информации о содержании переговоров, раз СССР отказался от тайной дипломатии?» Вопрос отражал в известной мере точку зрения буржуазных теоретиков, которые стремятся доказывать «открытый» характер империалистической дипломатии, ссылаясь при этом на то, что в капиталистических странах никогда прежде не говорили и не писали столько о внешней политике, как теперь. Они же утверждали, что Советское правительство все держит в тайне.
В ответе я указал, что это чисто внешняя «открытость», «публичность», которая осуществляется с помощью пресс-конференций, интервью, систематического опубликования дипломатических документов, открытых заседаний международных конгрессов и других мероприятий. Активная «информационная» деятельность подобного рода служит не столько средством «информации» масс, сколько средством их обмана, дезинформации. История дипломатии последних десятилетий дает в этом отношении немало ярких примеров.
Тайная дипломатия буржуазных правительств состоит в том, что за спиной народов и в ущерб их интересам происходил и происходит сговор о сферах влияния, разного рода военных союзах и соглашениях в интересах империализма. Именно поэтому империалисты стремятся скрыть от народов правду о своей внешней политике. Отказ Советского государства от тайной дипломатии отнюдь не исключает в межгосударственных отношениях конфиденциальность и доверительность. Социалистической дипломатии приходится действовать в мире, в котором наряду с социалистическими государствами и развивающимися странами имеются империалистические державы, чья внешняя политика выражает интересы монополий, направлена против демократии, мира и социализма. Правительства обмениваются потами, меморандумами и другими дипломатическими документами, часть которых не предназначена для опубликования. В той же мере это относится и к встречам, переговорам, беседам государственных деятелей и дипломатов. Публикация содержания этих переговоров может лишь дать пищу для врагов мира и социализма, базу для дезинформации и клеветы.
Находясь под влиянием разного рода сочинений иностранных буржуазных авторов, широко распространенных в дореволюционном Китае, и лекций буржуазных профессоров, слушатели, например, долгое время не могли понять необходимость заключения и затем аннулирования Брестского мира, оправданность блестящего маневра советской внешней политики в 1939 году, когда СССР пошел на заключение пакта о ненападении с гитлеровской Германией. Этот пакт, как известно, сыграл важную роль в подготовке Советской страны к отражению нападения фашистской Германии и обеспечению победы советского народа над гитлеровцами. Благодаря этому пакту Советский Союз избежал необходимости вести войну на два фронта — на Востоке против милитаристской Японии, которая летом 1939 года войну фактически уже начала, напав на союзную нам Монголию, и на Западе — против фашистской Германии. Понадобилось несколько занятий, чтобы разъяснить слушателям справедливость этого акта в интересах как советского народа, так и всего прогрессивного человечества, в том числе и китайского народа, в интересах победы над фашизмом и империализмом не только в Европе, но и в Азии.
Еще больших усилий потребовало разъяснение справедливости действия Советского Союза в отношении Японии в конце мировой войны. Известная часть слушателей находилась под влиянием сочинений (мемуаров, исследований и др.) японских, а также некоторых американских и английских ученых и политиков, утверждавших, что вступление СССР в войну против Японии якобы произошло в нарушение пакта о нейтралитете, заключенного СССР и Японией 13 апреля 1941 года.
В лекциях пришлось подробно показывать, как японские правящие круги свели пакт о нейтралитете на нет, грубо нарушая его положения.
Тревоги памяти
В конце 1956 года нас пригласили послушать выступление одного из видных чиновников МИДа КНР— Цяо Гуаньхуа. Он сопровождал премьера Государственного совета Чжоу Эньлая в поездке по странам Юго-Восточной и Южной Азии. Высокий и худой китаец, одетый в обычный для чиновников партийного и государственного аппарата темно-синий френч, держался самоуверенно и несколько снисходительно. Свою речь, которую он читал по заранее заготовленному тексту, он сопровождал жестикуляцией. Голос у него был высокий. Спустя 15 лет, в 1971 году, мы вновь встретились с ним. На этот раз в Нью-Йорке. Цяо Гуаньхуа был уже заместителем министра иностранных дел КНР и возглавлял китайскую делегацию, прибывшую на XXVI сессию Генеральной Ассамблеи ООН в связи с ее решением о восстановлении прав КНР в ООН. Об этом мы расскажем позже. Вернемся к докладу. Рассказывая о поездке, Цяо давал характеристику политической обстановки в каждой из стран, в которой они побывали, а также состоянию межгосударственных отношений с КНР.
Вряд ли для читателей будет интересным пересказ содержания всего доклада, я остановлюсь лишь на отдельных его положениях, дающих представление об основных тенденциях политики тогдашнего китайского руководства. Цяо начал свое сообщение с характеристики обстановки в Камбодже. Он подчеркнул хорошее отношение населения к Китаю, объяснив это наличием родственных уз между кхмерами и китайскими эмигрантами. Большое количество браков между кхмерами и китайцами, утверждал он, создает базу для развития политических и экономических связей между двумя народами. Цяо отметил, в частности, что в жилах главы государства Камбоджи принца Сианука течет китайская кровь. «Почему Камбоджа так хорошо относится к Китаю? — задал риторический вопрос Цяо. — Потому, что Китай никогда не игнорировал Камбоджу, относился к ней с уважением». Приезд Чжоу Эньлая явился, по его мнению, историческим событием в жизни Камбоджи. Представитель великой державы приехал в маленькую страну. Пномпень и другие города были украшены красными флагами. Цяо отметил сильное влияние на политику Камбоджи французов, владевших большими плантациями.
Никакого классового марксистского анализа политической обстановки в странах Юго-Восточной и Южной Азии слушатели не получили.
Когда читаешь заметки о выступлении Цяо, вспоминаешь трагическую судьбу доброго и талантливого народа Кампучии. Три миллиона человек, почти половина населения страны, были уничтожены кликой Пол Пота. Эти события потрясли совесть человечества. Кампучийский народ изгнал человеконенавистническую банду убийц и ныне успешно идет по пути строительства социализма.
Отношения Китая с Бирмой, Лаосом и Таиландом Цяо назвал хорошими. «Хорошие отношения» с названными странами Цяо объяснил наличием большого числа китайских переселенцев и религиозным единством. Как и китайцы, население этих стран исповедует буддизм.
Зато различия в религиозных верованиях населения Индонезии, Малайзии (мусульмане) и Китая создают ряд трудностей во взаимоотношениях китайских переселенцев с местным населением. Докладчик отметил широкие культурные связи с Вьетнамом, близость вьетнамцев по своему быту и идеологии к китайцам, братские чувства вьетнамцев к Китаю. Отметив большие трудности, переживаемые Вьетнамом из-за длительной войны, Цяо сообщил, что Китай оказал помощь ДРВ в развитии местной промышленности, поставив оборудование для спичечной фабрики и текстильных предприятий.
По оценке Чжоу Эньлая, заметил Цяо, эти страны, кроме ДРВ, добились независимости благодаря националистическим настроениям народов и руководителей.
Докладчик рассматривал историческое развитие народов Юго-Восточной Азии поверхностно, игнорируя всемирно-историческое значение победы Советского Союза над фашизмом и силами реакции во второй мировой войне и влияние этого фактора на национально-освободительные движения.