Первые впечатления
С интересом смотрю по сторонам. На улицах от окраин города до центра было многолюдно. Любопытными взорами китайцы встречали и провожали проходившие мимо автомашины… Если машина задерживалась у перекрестка, наиболее любопытные бесцеремонно заглядывали внутрь автомобиля. Их интересовало все иностранное.
Пекин поразил меня. Складывалось впечатление, что ты едешь не по улицам, а по задворкам: на улицу выходили стены с узкими дверками. Ни окон, ни дверей зданий не было видно — они прятались во внутренних дворах. Сказывались исторические традиции. Многие годы гражданской войны и оккупации, видимо, тоже заставляли население прятать окна домов во дворики, чтобы избежать случайных пуль и осколков снарядов во время вооруженных столкновений, а также нападений и грабежей со стороны бандитов и гоминьдановских войск, которые зачастую вели себя как грабители.
Был солнечный сентябрьский день. На ярко-синем небе не было ни облачка. Но бредущие по улицам жители были одеты в унылые синие робы: брюки и телогрейки либо в длинные халаты. По одежде трудно было отличить мужчин от женщин. Поближе к центру города все чаще попадались рикши. Большинство из них были оснащены «техникой» — велосипедами, к которым были прикреплены двухколесные тележки. Изредка попадались рикши без велосипедов: впрягшись в оглобли, они бегом тащили коляски с пассажирами.
Попадались и грузовые рикши. Обливаясь потом, в распахнутых темных халатах, из-под которых виднелось худое тело, люди волочили по улицам тележки, груженные кирпичом, продуктами, овощами, ящиками. За эту тяжелую работу рикши получали скромную плату. Они едва зарабатывали на пропитание, В Китае в то время их насчитывалось около 6 миллионов. Мне потом пояснили, что власти не имели возможности предоставить рикшам другую работу.
Большинство пекинцев передвигались по городу на велосипедах: городской транспорт ограничивался небольшим количеством трамваев и автобусов.
Вот и центр города. На улице, куда мы сворачиваем, дома в смешанном европейско-китайском стиле; они почти скрыты за кружевом зеленых ветвей, за стенами с яркими красно-золотыми воротами с обязательными большими каменными львами — «шицзы». Это посольский квартал, бывший международный сеттльмент, куда китайцам до победы революции 1949 года не разрешалось ходить. В конце квартала, недалеко от советского посольства, расположена гостиница «Гоцзи», куда меня сначала и привезли. Потом выяснилось, что я буду жить в гостинице «Сицзяо» на западной окраине Пекина.
В целом же Пекин оставался типичным старым городом: од-поэтажный, с большим числом мелких лавок и магазинов, со старинными дворцами, древними крепостными стенами и башнями. Традиционная китайская архитектура, за исключением пагод, вообще не знала многоэтажных построек. Дворцы отличались от обычных жилых домов помимо богатства и разнообразия отделки высотой единственного этажа и сильно приподнятой, иногда многоярусной крышей.
«Сицзяо» — это отдельный городок для иностранных специалистов на западной окраине Пекина, состоявший из группы четырехэтажных каменных зданий. Внешний облик новых зданий отличался сочетанием экономного стиля нашего века с элементами старой китайской архитектуры. Простые фасады оживляются изогнутыми крышами из зеленой глянцевой черепицы, цветным керамическим фризом, затейливой орнаментацией балюстрад у входа в здание и балконов. Городок был опоясан рядами колючей проволоки. У въезда стояла вооруженная охрана. Китайские товарищи объяснили это необходимостью оградить специалистов от нападений со стороны чанкайшистской агентуры. За каждой группой специалистов были закреплены автомашины, поскольку министерства, научные и учебные заведения были расположены сравнительно далеко от городка.
Как-то поздно вечером, когда мы возвращались домой после сильно затянувшегося совещания и проезжали по пустынной улице, раздался выстрел. Пуля, цокнув о борт, чуть задела машину. Мы остались невредимыми. Потом нам сказали, что чанкайшистская агентура хотела создать инцидент, убив кого-либо из советских советников. Куда бы мы ни ехали, рядом с шофером садился охранник.
Квартиры были обставлены современной мебелью и имели необходимые удобства. В зависимости от числа членов семьи специалистам предоставлялись двух- или трехкомнатные квартиры. Отдавая дань суевериям иностранцев, в нумерации квартир отсутствовала цифра 13.
В городке были столовая, школа для советских детей, большой клуб, где показывали советские фильмы, давались концерты китайских артистов, а также иностранных трупп, гастролировавших в столице. В Пекине мне впервые удалось повидать танцевальные коллективы Вьетнама, Венгрии, Индонезии, Малайзии и др. Неизгладимое впечатление оставили вьетнамские танцоры, выступавшие с бамбуковыми шестами. С невероятной грацией и искусством они плавно и изящно переступали через бамбуковые шесты, которые в такт музыке то сдвигались, то раздвигались поперек сцены. Требовались исключительная техника и мастерство, чтобы одновременно выполнять замысловатые фигуры танца. Удивлению и восхищению публики не было предела. Плавные и грациозные движения девушек в национальных костюмах, сшитых из синего шелка, ловкие и слаженные движения юношей в многокрасочных национальных нарядах вызывали аплодисменты зрителей.
Неоднократно перед нами выступали китайские жонглеры. Выработанная столетиями техника исполнения вызывала изумление и восхищение. Выступление заканчивалось шествием артистов с красными флагами, которые в лучах прожекторов переливались как волны. На транспаранте зажигались иероглифы и буквы нашего алфавита, которые слагались в слова: «Да здравствует нерушимая советско-китайская дружба!»
В этой связи вспомнился и другой концерт, спустя немногим более 15 лет — весной 1972 года. Только что были восстановлены права КНР в ООН. Состоялся визит президента США Никсона в Пекин. Некоторые журналисты взахлеб расписывали перспективы сотрудничества США с Китаем. Рисовали миражи необъятного китайского рынка и ливень заказов для американских промышленников. Постоянный представитель КНР при ООН Хуан Хуа пригласил дипломатический корпус Нью-Йорка посмотреть мастерство китайских жонглеров. Это была та же труппа, которую я видел в Пекине. Выступление завершалось так же, как и в 1956 году в Пекине: артисты выносили красные стяги, транспаранты. Буквы английского алфавита слагались в лозунг: «Да здравствует прочная дружба американского и китайского народов!»
Грубая и прямолинейная агитка вызвала некоторое смущение и неприкрытые усмешки со стороны ко всему, казалось бы, привычных дипломатов. Ни США, ни Япония, ни многие латиноамериканские страны не имели в то время дипломатических отношений с КНР и признавали чанкайшистское правительство на Тайване в качестве правительства всего Китая.
Дипломатический корпус при ООН в Нью-Йорке своеобразен, как и его деятельность. Постоянные представители (послы) — это политические деятели, занимавшие ранее посты глав правительств, министров, вождей африканских племен, видные профессиональные дипломаты, известные ученые, профессора, журналисты. Среди них немало людей, обладавших широким диапазоном взглядов, глубоких знаний, активной мысли и собственных убеждений. Собранные со всей планеты, они представляют не только различные общественные системы и политические режимы, но и многообразие национальных традиций и культур. Многие из них весьма изощренные дипломаты, с большой эрудицией, умением остро мыслить и быстро реагировать как в открытых столкновениях за столом заседаний, так и в закулисных дипломатических баталиях, часто именуемых на ооновском языке «консультациями».
Недалеко от меня сидел представитель США при ООН Джордж Буш. Он не мог скрыть смущения. Всего несколько месяцев назад на XXVI сессии Генеральной Ассамблеи ООН он вместе с государственным секретарем США У. Роджерсом вел энергичную обработку делегаций, произнес несколько речей на пленарных заседаниях Генеральной Ассамблеи в пользу сохранения Тайваня в качестве члена ООН. Учитывая позицию Пекина, заявившего, что КНР откажется участвовать в работе Организации, если чанкайшисты сохранят свое членство в ООН, американцы фактически выступали против восстановления прав КНР в ООН. Именно Буш возглавлял всю работу против восстановления прав КНР в ООН.