Выбрать главу

Чайнатауны в Сан-Франциско и Нью-Йорке

В Беркли я познакомился с известным американским китаеведом профессором Чальмерсом Джонсоном. Молодой и энергичный ученый написал ряд интересных книг по Японии и Китаю. Одна из них была посвящена деятельности группы советского разведчика в Японии Рихарда Зорге.

Во время нашей беседы у него в кабинете раздался телефонный звонок. Выслушав собеседника, Джонсон ответил:

— Да, конечно, буду.

Потом, посмотрев на меня, сказал в трубку:

— У меня сидит советский ученый и дипломат. Хороший парень. Может, стоит его попросить принять участие в нашей передаче? Советские не каждый день приезжают в Сан-Франциско.

Затем обратился ко мне:

— Я разговаривал с ведущим обозревателем нашего телевидения. Думаю, что вам было бы интересно принять участие в нашей еженедельной встрече. Это беседа за круглым столом с участием ведущих обозревателей и ученых-международников города. Я буду комментировать события в Китае и Восточной Азии. У нас в университете, — засмеялся профессор, — есть немало китайских ученых: профессор математики Чэнь Шэншэнь, професор физики Шэнь Юаньсян, декан механико-инженерного факультета Тянь Чжанлинь и еще 17 профессоров. Но они не могут объективно комментировать события в Китае. Одни занимают откровенно протайваньскую позицию и, следовательно, события на материке оценивают слишком мрачно. Другие сочувствуют Пекину, но публично свое мнение отказываются высказывать. Третья группа вообще не признает ни тайваньского, ни пекинского режима. Она за независимый от Китая, свободный Тайвань. Так что выступать приходится мне…

— Вам будет любопытно посмотреть, как это у нас делается, — продолжал он, — и сами сможете высказать свое мнение. Это заинтересует наших слушателей. Вы будете первым советским ученым, выступающим по нашему телевидению.

Мы быстро преодолели расстояние от Беркли до Сан-Франциско— какие-нибудь 40 километров. Из них около 18 километров по дамбе, отделяющей залив от городской черты. По пути профессор повез меня через чайнатаун — несколько кварталов, населенных по преимуществу китайцами. По словам профессора, в Сан-Франциско китайцев насчитывалось около 60 тысяч, а всего в США их приблизительно около 200 тысяч. Сан-Франциско и западное побережье США, обращенное к Тихому океану и Азии, — главное средоточие этнических китайцев. Новый иммиграционный закон, принятый в США в 1965 г., позволил китайцам быстро увеличивать свою колонию. Трудно сказать о действительной численности китайского населения.

Хочу заметить, что в 1970 году китайское этническое меньшинство составило уже 435 тысяч человек. Начавшееся с 1972 года сближение США с Китаем значительно расширило поток эмигрантов из КНР в США. По сообщению американского информационного агентства ЮПИ, в 1973 году в США насчитывалось 860 тысяч китайцев. Вице-президент США У. Мондейл во время своего пребывания в Пекине в августе 1979 года упомянул о наличии в Америке более двух, миллионов американских граждан китайского происхождения.

Китайская колония в районе залива Сан-Франциско к 1980 году, только по официальным данным, составила более 120 тысяч человек, иЗ которых около 80 тысяч проживало в самом Сан-Франциско. Однако, по мнению издающейся в Сан-Франциско китайской газеты «Восток — Запад», эта цифра значительно выше вследствие того, что из 10–15 тысяч туристов, приезжающих ежемесячно из КНР, значительная часть, используя нелегальные каналы, оседает в местных чайнатаунах у родных и близких.

Вместе с ростом численности населения китайской общины усиливалось и ее влияние на формирование американо-китайских отношений. Вопросы американо-китайского сближения широко освещались калифорнийскими средствами массовой информации, включая радио и телевидение. Они прилагали максимум усилий для того, чтобы убедить различные слои населения в необходимости развития отношений с КНР. Через свои деловые связи «китайское лобби» (до начала 70-х годов прогоминьдановское) активизировало американо-китайские контакты, способствуя проникновению влияния Пекина на западное побережье США.

Китайский городок резко отличается от остальной части Сан-Франриско. При въезде в китайский квартал в глаза бросаются многочисленные лавочки с неизменными фигурками будд, драконов, ритуальных зверей, героев китайских легенд и классических пьес, лакированной посудой, шкатулками, китайским шелком с вышитыми по нему фигурками птиц, зверей, драконов, красными китайскими фонариками, гармошкой спускающимися с карнизов магазинов, ресторанов и харчевен. Рестораны и харчевни зазывают посетителей длинными рекламными плакатами с крупными иероглифами, написанными сверху вниз красной краской. Сияют неоновые рекламки туристических фирм, призывающих посетить Тайвань и КНР. Туристы из разных стран толпятся у витрин магазинов. В харчевнях на глазах у посетителей искусные повара готовят разнообразные китайские кушанья. Через окна видно, как посетители ресторанов, орудуя палочками, поглощают блюда китайской национальной кухни. Европейцы и американцы, однако, предпочитают привычные им ножи и вилки.

Рассказывая о китайской общине, мой собеседник отметил, что в Сан-Франциско ежедневно выходит газета «Восток — Запад»— орган местных китайцев. Наиболее важные сообщения публикуются на двух языках: английском и китайском. Газета стоит на протайваньских позициях, как, впрочем, и большинство этнических китайцев. В силу исторических причин китайская община имеет теснейшие экономические и политические связи с Тайванем. Лишь небольшая часть — сторонники Пекина. Однако после поездки Никсона (1972 год) и Форда (1974 год) в Пекин положение постепенно начало меняться, стали усиливаться пропекинские элементы.

Параллельно с протайваньским и пропекинским направлениями, отметил профессор, в среде американских китайцев активно развивалось движение за более широкое участие китайцев в жизни американского общества. Сторонники этого направления не связывают свое будущее ни с Китаем, ни с Тайванем. В США также растет движение сторонников независимости Тайваня, которые враждебно относятся к нынешним режимам как в КНР, так и на Тайване.

Отвечая на мой вопрос, собеседник заметил:

— Мы получаем свежие китайские газеты и журналы на следующий день после их выхода в Пекине. Почта доставляется через Гонконг голландской авиакомпанией «КЛМ». Есть у нас и другой источник информации — китайское радио. Радиопередачи хорошо принимаются вдоль всего побережья. Пекин вещает на США по 12–14 часов в день. Вот почему в наших еженедельных телевстречах обязательный элемент — обзор событий в Китае.

Через полчаса мы в студии. Участники передачи были в сборе.

Ведущий сказал мне:

— Сначала мы дадим обзоры событий по разным странам, а затем участники встречи поинтересуются вашим мнением по разным проблемам.

На грудь мне повесили миниатюрный микрофон, подпудрили лицо (передача шла в цвете). Признаться, я волновался: с ходу, без подготовки, отвечать на иностранном языке не легко. Можно не уловить какой-нибудь подтекст вопроса или изложить свою мысль недостаточно точно. За это уцепятся недобросовестные журналисты.

Один за другим обозреватели выступали с короткими информациями: война во Вьетнаме, события во Франции и Италии, положение в Китае… Старался следить за выступающими, внимательно вслушиваться в слова своих коллег. Ведущий представил меня телезрителям. Мне начали задавать вопросы. Наибольшее число вопросов касалось советско-китайских отношений и «культурной революции» в Китае.

Мое заявление о том, что так называемая «культурная революция» в Китае не имеет ничего общего с культурой, понравилось коллегам. Рассказал о существе культурной революции в Советском Союзе в 20—30-е годы. Отвечая на вопрос о советско-китайских отношениях, подробно изложил нашу принципиальную линию: готовность Советского правительства нормализовать межгосударственные отношения с Китаем, развивать добрососедские связи.