— Вас критиковали за то, что вы имеете даже более свободный доступ к главам тех или иных государств, чем высокопоставленные должностные лица правительства США. Не считаете ли вы неуместным для делового человека быть слишком причастным» к политической жизни?
Рокфеллер ответил:
— Я не вижу тут ничего неуместного. Я не считаю, что встречаться с главами государств неуместно. В конце концов они сами решают, хотят они меня видеть или нет. Я им не навязываюсь, и большинство из них, как мне кажется, считают, что обмен мнениями с бизнесменом, который много путешествует и много знает, может быть полезен. Это дает им возможность увидеть вещи в ином свете, чем в результате бесед с дипломатами или должностными лицами правительства.
Корреспондент стал настойчиво выспрашивать Рокфеллера о его отношении к Китаю, учитывая, что отказ китайцев в 1980–1981 годах от ранее взятых экономических обязательств вызвал большое недовольство среди деловых кругов США, Японии и других западных держав.
— «Чейз Манхэттен Бэнк», — сказал корреспондент, — активно поощряет связи с Китаем, однако, вообще говоря, создается впечатление, что первоначальная эйфория американских деловых кругов в связи с возможностями китайского рынка сейчас пошла на убыль. Имеются ли у вас какие-нибудь соображения насчет того, когда КНР станет представлять собой активный торговый рынок для США?
Рокфеллер ответил:
— Я, должен признаться, никогда не верил, что торговля с Китаем станет для нас в ближайшем будущем невероятно прибыльным делом, и я абсолютно убежден, что эйфория, возникшая года два назад, не имела под собой реальной почвы. Более медленные темпы развития наших деловых связей отвечают интересам Китая. И все же я считаю, что, учитывая культурное наследие Китая и численность его населения, достигающую одного миллиарда человек, ему предстоит играть-важную роль в мире. Думаю, что через какое-то время, лет через пять-десять, наши деловые связи с Китаем станут гораздо более широкими…
В начале 70-х годов в Организацию Объединенных Наций в результате сопротивления западных держав не входили ГДР и КНР, не являлась членом ООН и ФРГ. Советский Союз исходил из того, что в Организацию должны быть приняты одновременно два немецких государства — Германская Демократическая Республика и Федеративная Республика Германии. ФРГ активизировала свою деятельность в ряде специализированных международных организаций, как бы готовя свое вступление в ООН. Постоянным наблюдателем ФРГ при ООН сначала был фон Браун, брат известного американского специалиста в области ракетно-ядерного оружия[82], а затем Гелхоф, близкий к германскому канцлеру В. Брандту человек. Они активно развивали контакты с представителями различных стран при ООН. Министр иностранных дел ФРГ Вальтер Шеель, не упускавший возможности побывать в Нью-Йорке, присутствовал на каждой сессии Генеральной Ассамблеи. Здесь он встречался с главами правительств, министрами иностранных дел других государств, обычно приезжавших на открытие сессии Генеральной Ассамблеи ООН и для участия в общей политической дискуссии. Приехал он и на XXVI сессию Генеральной Ассамблеи ООН, на которой одним из главных был вопрос о восстановлении прав КНР в ООН.
Как это принято в дипломатической практике, постоянный наблюдатель ФРГ при ООН Гелхоф устроил ленч в честь своего министра. Ленч был дан в резиденции западногерманского представителя. Резиденция помещалась на одной из центральных улиц Нью-Йорка, 57-й стрит, в небольшом старинном особняке, зажатом между двумя высокими зданиями. Гостями были представители ряда западных и латиноамериканских стран, пользовавшихся наибольшим влиянием в кругах ООН (Англии, Франции, США, Бельгии, Аргентины, Бразилии и др.). Естественно, что Шеель был в центре внимания. Его светло-серые глаза оживленно сверкали, он сыпал шутки, рассказывал забавные истории. Когда общий поток разговора за столом, как это обычно бывает на дипломатических встречах, разбился на маленькие ручейки, мы разговорились с министром. Мое место было прямо напротив Шееля. Неширокий стол позволял свободно вести беседу, не напрягая голоса и не привлекая внимания других собеседников.
Вначале мы перекинулись несколькими шутками, а затем разговор перешел в сферу политических проблем.
— Господин министр, — заметил я, — время от времени Вы появляетесь в Нью-Йорке и не забываете нашу организацию. Когда же министры иностранных дел двух германских государств будут приезжать на Генеральные Ассамблеи ООН на регулярной основе, как члены Организации?
— Мы не торопимся вступать в Организацию, — ответил Шеель. — Нам надо прежде всего решить свои внутригерманские проблемы.
— Вы имеете в виду отношения с другим германским государством? — спросил я.
— Да, — жестко ответил Шеель, — отношения с Восточной Германией. Когда мы урегулируем с ней все спорные вопросы, тогда мы и подадим заявление о приеме в ООН. Я не сомневаюсь, — усмехнулся Шеель, — что Восточная Германия сделает то же самое.
— Не странно ли, — вмешался в разговор Гелдоф, — что имеются два правительства в одной стране? Один из руководителей правительства Восточной Германии, Альберт Норден, родился со мной в одном городе и учился в той же начальной школе, что и я. А сейчас… мы вроде бы в разных государствах, хотя говорим на одном языке, имеем одну культуру, искусство, религию…
— Вы действительно живете в разных государствах, — заметил я. — Он, Норден, в социалистической Германской Демократической Республике, а вы в капиталистической Западной Германии. И вряд ли вопросы участия двух различных германских государств в международной жизни следует связывать с — проблемой объединения Германии. Вы хорошо знаете, что такая возможность была в первые годы после окончания войны. Но ни западногерманские политические деятели, ни западные державы не захотели использовать эту возможности…
— Вряд ли стоит продолжать спор, господа, — вмешался французский посол Костюшко-Моризье. — Это старая история… Ее мы сейчас не решим, но столь прекрасный ленч испортим. Лучше давайте наслаждаться искусством немецкого повара, чем немецким или русским красноречием…
Шеель кивнул головой:
— Я согласен с французским послом. Ленч прекрасный, но я хотел бы отметить лишь одно обстоятельство. В Уставе ООН содержатся некоторые дискриминационные положения в отношении Германии[83]. И мы, немцы, должны это учесть. Но это проблемы будущего. Здесь не место для политических дискуссий. Когда мы в свое время будем вступать в Организацию, то я обещаю все это высказать с трибуны Генеральной Ассамблеи…
Французский посол сказал, что он надеется получить удовольствие от этой речи в будущем, а сейчас предпочитает выпить мозельское вино за будущий вклад Восточной и Западной Германии в работу Организации.
В 1973 году на XXVIII сессии Генеральной Ассамблеи ГДР и ФРГ стали членами ООН. Это было важным дипломатическим успехом социалистического германского государства, признанием его возросшей роли, в международных делах.
Дважды в год руководители специализированных учреждений ООН встречаются с генеральным секретарем для обсуждения вопросов, представляющих общий интерес, и выработки координированной политики. Эти совещания носят название-Административного координационного комитета (АКК).
На совещаниях в узком составе (только руководители специализированных учреждений и два-три заместителя генерального секретаря ООН) обсуждаются важные политические вопросы, например об отношении к Китаю (до восстановления прав КНР в ООН), об отношениях с ГДР и КНДР, которые в течение многих лет подвергались дискриминации в международных организациях.
Обсуждались вопросы об оказании помощи жертвам агрессии во Вьетнаме, жертвам стихийных бедствий в Никарагуа в 1972 году, помощи жертвам гражданской войны в Восточном Пакистане и Бангладеш в 1970–1971 годах.
Первое совещание обычно проводится весной <в штаб-квартире одного из специализированных учреждений, второе — в; штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, как правило, в октябре, во время Генеральной Ассамблеи. Это дает возможность руководителям специализированных учреждений присутствовать на заседаниях Ассамблеи, выступать с заявлениями в комитетах, отчитываться о ходе реализации тех или иных рекомендаций Генеральной Ассамблеи. Так, Международное агентство по атомной энергии, которое, строго говоря, не является специализированным учреждением ООН, но входит в «семью ООН», ежегодно представляет Генеральной Ассамблее на утверждение свой отчет, доклады о выполнении рекомендаций Ассамблеи, в частности цо вопросам использования ядерных взрывов в мирных целях, об осуществлении рекомендаций конференции государств, не обладающих ядерным оружием, и др.
83
В Уставе ООН (статья 107) предусматривается возможность вооруженного подавления войсками членов ООН возрождения германского фашизма.