И хотя эти же варианты не включали также воспитание дракончика, Торин очень сердился, и в первую очередь на себя - не додумал, не предусмотрел! - поэтому почти не слушал, что там Балин рассказывает о хоббитянке. Кажется, звучали похвалы её великолепным организаторским способностям, уму и чисто женскому обаянию, но Торин и сам был прекрасно обо всем этом осведомлен, ещё и поэтому мог себе позволить не вслушиваться.
На сторожевой башне оказалось, что Гэндальф, как обычно, говорит загадками и, как обычно же, прав - вороны, которые испокон веков жили на склонах Эребора, до сих пор обретались тут, а самый старший из них даже не забыл человеческую речь: стало возможным вызвать подкрепление, не подвергая ненужному риску уже вызвавшихся добровольцами племянников, разведчицу и книгочея. Один вопрос решился, и на обратном пути Торин уже уделял внимание ненавязчивой беседе Балина о Бильбо - да, он тоже находил её участие в походе чрезвычайно удачным; да, следует учитывать, что не принимать участие в битве она не согласится, поэтому нужно подобрать ей доспех; нет, Торин не хотел бы, чтобы она покидала гору, хотя бы до его коронации. Что изменится после его коронации, Торин уточнять не стал, плавно переведя тему на раскопки в сокровищнице - нашлись ли там доспехи - а сам решил, что если выживет и после битвы, то уж до коронации-то точно уговорит Бильбо остаться. Ну или хоть попытается. А уговаривать её раньше просто не имело смысла: нехорошее предчувствие давило грудь, волнение за племянников и новообретенную родину подсказывало Торину, что он легко может сложить на поле грядущей битвы голову во имя ценностей более серьезных, позабыв о себе и несостоявшейся невесте.
По прибытии в обжитую часть Эребора, Торин поставил Гэндальфа в известность, что помощь должна объявиться в ближайшее время, загнал пожевавшего его наручи Рубинчика под кровать, откуда теперь неслись писки ужаса и восторга, а потом отправился на поиски Бильбо - все-таки фигура разведчицы сильно отличалась от фигур даже женщин гномов, не говоря уж о мужчинах (что было, несомненно, прекрасно), поэтому подобрать доспех ей следовало заранее, чтобы иметь потом возможность подогнать его по размеру. Хоббитянка обнаружилась на кухне: она освободила Бомбура от обязанностей кашевара, чтобы ворота восстанавливались быстрее, и теперь заканчивала готовить ужин. Торин почти преодолел арку, которая вела на кухню, но в последний момент передумал, прислонился плечом к стене и застыл, любуясь: Бильбо легко порхала по кухне, напевая какой-то не очень весёлый, но приятный и весьма мелодичный мотив. Кудряшки на макушке Взломщицы подпрыгивали, руки ловко перемещали кастрюли и сковородки, а босые ступни почти неслышно переступали по ровному каменному полу. Торин пришел к выводу, что мог бы наблюдать за такой домашней Бильбо целую вечность. Впрочем, когда маленькая хоббитянка почти кровожадно покрошила для украшения готовых блюд зелень, Торин пришел к выводу, что и за кровожадной Бильбо он мог бы наблюдать целую вечность. Одним словом - Торин очень хотел бы иметь в своем распоряжении Бильбо и целую вечность, но дела никуда не исчезли, а королевский долг привычно давил на плечи.
Подошло время ужина, и тащить девушку в сокровищницу сейчас было бы глупо, поэтому Торин беззвучно развернулся и отправился созывать свою Компанию на кухню, не заметив, как Бильбо подняла глаза от разделочной доски и печально поглядела ему вслед.
После ужина, во время которого Торин поведал о новостях остальным, Рубин перевернул тарелку с кашей, а Балин долго восхищался долгожительством воронов и готовкой Бильбо, Дубощит вместе с хоббитянкой отправился в сокровищницу. Причем он сначала позвал с собой и Глоина, но казначей, переглянувшись с Балином, наотрез отказался, заявив, что доспехи подготовил и выложил заранее, а сейчас его помощь больше пригодится на воротах. Взломщица, которая поначалу тоже отговаривалась необходимостью мыть посуду, передумала, услышав о доспехах, и приспособила к почетной обязанности чистки тарелок Фили и Кили.
Торин, мрачно раздумывавший над тем, как бы не допустить Бильбо до сердца сечи, не уловил момент, когда коридор, ведущий в сокровищницу, остался без освещения - тут была нарушена система отражателей - но продолжал уверенно идти по памяти, несколько упустив из виду тот факт, что девушка такой памятью не обладает. Поэтому сын Трайна неровно вздохнул от неожиданности, когда за его локоть ухватилась одна рука хоббитянки, а вторая легко придержала за плечо.
- Торин, куда ты так торопишься? - в неверных отсветах, идущих от сокровищницы, лицо Бильбо очерчивалось только самыми общими штрихами, но тревожно - не испуганно! - блестящие глаза всё равно выделялись. И, похоже, волновалась девушка именно за него.
На сердце у Торина потеплело, в душе всколыхнулась нежность:
- Прости, я задумался, давай и впрямь пойдем помедленнее, - он мягко накрыл ладонь девушки на своем локте свободной рукой, а потом - устроил поухватистее, чтобы Бильбо имела опору в окружающем мраке. Да и, если уж быть до конца честным с собой, хотел пройтись с ней под руку.
Бильбо с готовностью подстроилась под изменившийся шаг гнома, устроила свою руку на сгибе его локтя поудобнее и слегка прислонилась к его плечу. Ей просто жизненно необходимо было вновь сократить дистанцию до почти семейной - прильнуть, прижаться, обнять. Хотя она, конечно, понимала, что Торин занят, его заботят гораздо более глобальные дела, но не воспользоваться шансом было выше её сил. Дубощит и так за последнюю неделю ещё осунулся, замотался, глаза запали, седина стала выделяться резче, и Бильбо ловила себя на желании просто быть рядом с ним, делить все его тревоги и заботы хотя бы надвое. Шагов через пятнадцать Торин особенно тяжко вздохнул, и Бильбо не выдержала - попросту подлезла под его руку, расположив её у себя на плечах и прижимаясь к боку Дубощита всем своим. Торин никак не возмутился таким самоуправством, вместо этого остановившись и обняв уже по-настоящему, обеими руками, а лицом зарывшись в её невыносимо растрепанные кудри. Бильбо с облегчением обняла его в ответ, уткнулась носом куда-то ему в шею и застыла, вдыхая родной запах, не имея желания отрываться и идти дальше, даже если впереди находятся самые большие груды сокровищ всего Средиземья, полные доспехов из чистого мифрила. По иронии судьбы, сокровища впереди и впрямь были, даже такие, о которых она иногда мечтала особенно тихими, застойными вечерами в Шире, но проблема состояла в том, что она с радостью обменяла бы теперь все эти сокровища на одно простое знание: Торин выживет. Обязательно, беспрекословно выживет, чтобы лихая разведчица и большой профессионал своего дела Бильбо Бэггинс тоже могла жить и дышать.
Сколько они так простояли, Бильбо не могла бы сказать с уверенностью, но в какой-то момент Торин чуть отстранился, осторожно пригладил её волосы, неотрывно глядя в глаза, а потом обхватил её лицо шершавыми и грубыми, но надёжными и родными ладонями, слабо улыбнулся, слегка приподняв уголки губ, что она скорее услышала, чем увидела… И Бильбо не выдержала: выкрутилась из рук, приблизилась, обхватила, притянула и поцеловала теперь уже его лицо. После нежной ласки Торин с благодарностью погладил хоббитянку по щеке, а потом неожиданно подхватил и закружил на месте. Разведчица и профессионал тихонько восторженно вскрикнула от неожиданности, размышляя о восхитительности Торина вообще и его восхитительной непредсказуемости в частности.
Потом путь в сокровищницу уже не казался таким длинным, мрачным и тягостным, так как Торин продолжал приобнимать Бильбо, а она сама, пользуясь случаем, прижималась к гному и счастливо вздыхала. Да и шли они теперь помедленнее, что позволяло вовсю насладиться процессом. И как бы Бильбо ни хотелось прояснить некоторые очень важные вещи, сейчас лезть к Торину с разговорами было явно излишним, поэтому она сосредоточилась на настоящем, задвинув все вопросы о будущем подальше.
В сокровищнице оказалось, что предусмотрительный Глоин не только выложил более-менее подходящие доспехи возле входа, но и рассортировал их по размеру и весу, так найти устраивающий вариант было гораздо легче. Торин приглашающе повел рукой, предлагая выбрать для начала тот, который просто понравится. Бильбо, осторожно шагая по проходу ещё не до конца освобожденному от золотых монет, приблизилась к небрежно громоздящейся горке доспехов, за половину стоимости которых можно было бы скупить четверть обжитых земель Средиземья. Сложив руки за спиной, будто примерная ученица, мисс Бэггинс разглядывала и рассматривала сияющие и нисколько не пострадавшие от пребывания тут дракона доспехи. Серебристый цвет был представлен большим количеством оттенков - от темно-серого до почти светящегося белого, но в самом низу той кучи Бильбо привиделся именно тот цвет, в котором мысленно рисовались доспехи её мечты. Аккуратно потянув за краешек понравившейся вещи, Бильбо заставила остальные угрожающе качнуться, но тут на помощь пришел весело хмыкнувший Торин, и всё обошлось без особых эксцессов. Затем Торин помог и примерить приглянувшиеся латы, аккуратно придерживая отдельные детали, подтягивая ремни и проверяя застежки. Только раз он недовольно цокнул языком - пара ремней на плече отошла, крепление сорвалось, и судя по сдвинувшимся бровям Дубощита, он собирался исправить это безобразие как можно скорее.