Леголаса преследовало чувство, что он не понимает какой-то основополагающей вещи.
В Эреборе опять царило радостное оживление, в обеденный зал вернулось торжественное убранство, Гимли уговорила Леголаса под это дело - в рамках подготовки к празднику - пошить новый костюм, выполненный на гномский манер, пока сам Леголас не знал, как намекнуть, что он тоже хочет свадьбу и невесту, более того, чтобы этой невестой была сама Гимли! Но эльф молчал: раз Глоина поздравляли в качестве отца будущей невесты, значит, все было уже решено. История повторялась, теперь ему оставалось, как и чуть раньше, с Тауриэль, наблюдать за полным счастьем любимой без него… Леголас даже думал сочинить письмо папе, пожаловаться, что быть влюбчивым эльфом - ужасная судьба, а возможно, сочинить на эту тему балладу, он даже имена героям придумывать начал, однако, дни в кузне пролетали незаметно, он не только спаивал кольца, но и сам как будто спаивался с Гимли и впаивался в раскаленную атмосферу кузни. Баллада все откладывалась, день торжества все приближался…
Грустный с утра Леголас, запиханный в купальни своей трудолюбивой и активной подругой, радеющей за праздник, как за свой собственный (впрочем, он таким и являлся), вздыхал, умывался, уныло слушал причитания Гимли, что если бы она не затолкала его купаться на рассвете, ко времени церемонии он, копуша, так бы и не управился, хотя что там намывать - решительно непонятно! Гимли зарделась на этой фразе, отвернулась и плечи её дрогнули. Эльфу показалось, что любимая плачет, однако стоило положить ладонь ей на плечо, казаться перестало: Гимли смущенно хмыкнула и перестала хихикать. В новый костюм, пошитый специально для этого случая, Гимли, правда, кроме самого Леголаса, упаковала ещё плотную подушку так, чтобы создать видимость у эльфа объемного брюшка. На все недоуменные вопросы, вроде “зачем это?”, “кому это надо?” и “что ты делаешь, женщина?” - Гимли ответила в присущем себе стиле, что надо и все, а кто задает лишние вопросы невесте, тот дурак.
Вдобавок дураком Леголасу быть не хотелось, поэтому он стерпел и этот выверт женской логики, а потом отправился за сегодняшней невестой в пиршественно убранную обеденную залу. Однако их путь, похоже, обязательно должен был проходить и через тронный зал - Гимли упорно тащила Леголаса именно туда. Встретившийся у ворот запыхавшийся и запыленный Митрандир окинул их орлиным взором, проворчал “фух, успел!” и припустил почти сразу за ними, на ближайшем повороте лихо их обогнав.
По пути Леголас имел возможность разглядеть платье самой гномки, очень подчеркивающее все прелести фигурки, и хотя пошитое из тяжелых тканей, из бархата и атласа, но явно удобное: ни на какие булавки она не жаловалась, иголки тоже недобрым словом не поминала. И вообще была как-то молчалива. Глаза прятала. Уголки губ опустила. Перед створчатыми дверями в тронную залу остановилась, вгляделась в его глаза с каким-то вопросом, посветлела лицом и упорхнула под руку с Глоином на церемонию. Леголас уже подумывал покинуть праздник и уйти романтично грустить на дозорную площадку, когда его перехватил за руку Фили - и тоже повел в залу!
Эльф вышагивал, стараясь сохранить лицо, не показать, насколько ему мучительно быть на свадьбе Гимли… Кстати, а с кем? Впервые озадачившийся этим вопросом Леголас задумался глубоко и очнулся только тогда, когда его спросили, когда его спросили… Что?!
Вся картина внезапно нарисовалась перед глазами в полноте и целостности: тронная зала, множество лиц, улыбающиеся Торин и Бильбо, держащие венчальные амулеты, Митрандир, улыбающийся из-за трона, подмигивающий Фили, радостная Тауриэль с мужем; стоящая чуть выше по лестнице, явно волнующаяся Гимли в платье невесты и он сам! В костюме жениха!
Посему на повторный вопрос, желает ли он взять Гимли, дочь Глоина в законные жены и произнести по этому поводу речь, Леголас ответил бурным и неистовым согласием, презрев, как и его невеста, всяческие уклады и традиции, и попросту расцеловав любимую девушку на глазах у всего королевства!
Королевство шумело почти на грани слуха, гудели праздничные трубы, улыбались и кричали от радости окружающие, а Леголас все целовал свою законную жену - и не мог остановиться. Гимли отвечала ему жарко и бурно, успевала набирать воздуха и обзываться, что звучало совершенной музыкой для тонкого эльфийского слуха.
С новой ясностью Леголас осознал, что Трандуила поджидает-таки сюрприз.
Гэндальф радостно наблюдал очередную свадьбу в Эреборе, которая очень здорово соблюдала уже сложившуюся традицию и вполне заслуживала звания странной, по крайней мере, ничуть не меньше, чем две предыдущих. Как только мудрый маг прослышал о грядущем событии от мимопролетающего мотыля, он поспешил сюда со всей прытью, на которую был способен! И предчувствие не подвело великого мага! Опоздай он хоть на час - и рисковал бы пропустить восхитительно озадаченное лицо эльфийского принца, его подправленную явно подушкой в нужном месте фигуру, поцелуи, нарушающие всякие традиции и законы природы: дыхалка у эльфа была все же потрясающе отменная!
Пара амулетов, выкованных Глоином, изображала кузнечный молот, кольчугу, секиру и лук, казначей старался подчеркнуть все, что связывало влюбленных, опустив только страсть к бунтарству. Великолепное празднество удалось на славу, молодожены не интересовались почти ничем, кроме друг друга, и только за столом Леголас вспомнил об одном немаловажном нюансе:
- Я благодарен всем за организацию свадьбы, тем более в столь сжатые сроки, - учтивый поклон удался эльфу плоховато из-за передавливающей его подушки. - Однако мне жаль, что тут отсутствует мой родитель…
- Да мы отправляли ему приглашение, - тут же обозначился Балин, сидящий с женой за главным столом, - но в ответ пришла только короткая и насмешливая записка о завидном чувстве юмора нашего короля и преимущественной возможности самому Владыке Лихолесья жениться на своем олене, чем его сыну обвенчаться с гномкой! - Балин сделал многозначительную паузу. - Поэтому, возможно, нас ждут и более славные события!..
Гэндальф, конечно, не поверил, но мотылей проверить послал. Доверяй, но проверяй, а то, может быть, тот олень - возрожденная Трандуилова жена? И они уже могут считаться женатыми? Кто знает? Как бы то ни было, а знать больше всех Гэндальфу было приятно.
Поэтому его изрядно удивила Бильбо, подошедшая с вопросом о некоем мощном артефакте, найденном во время Приключения и некоторое время (тут она покраснела) использовавшемся не по назначению. Посетовав про себя, как тяжело с молодоженами, маг чуть не поперхнулся вином, узрев на протянутой ладони Королевы-под-Горой ни много ни мало Кольцо Всевластья. Торин, не отходящий от жены, явственно забеспокоился, но Гэндальф поспешил их утешить - артефакт он заберет, опасности больше нет или скоро не будет…
В то время как сам обдумывал очень здорово подвернувшуюся возможность отправить в один поход эльфа и гнома. Эльфа и гномку, вернее. Дыхалка у Леголаса хорошая, а с топором для Гимли нет равных! Впрочем, на его намекающий вопрос невеста отреагировала несколько бурно:
- Да какие т-те щас походы, Серый мудрила! У нас медовый месяц! - и прицелилась куриной костью. - По крайней мере лет пять!
Леголас рядом согласно качнул головой, а потом приступил к поцелуям снова. Отменная дыхалка!
Хотя маг не привык сталкиваться ни с таким обращением, ни с такими решительными отказами, он нашел в себе силы дипломатично выйти из положения:
- Вы меня неправильно поняли, я просто предупредил, а поход будет лет через пятьдесят-шестьдесят! - засмеялся и отошел, на всякий случай, под прикрытием блюда, кто их разберет, этих бешеных гномок.
Праздник катился своим чередом, Гэндальф обозревал довольных молодо-и не очень-то молодоженов, ощущал полное моральное удовлетворение: все это произошло именно благодаря ему! Наглаживал теплый бок Рубина и размышлял, что сейчас поход все равно получился бы не таким веселым. Надо еще дать Злу поспать.
Самое фееричное пробуждение бывает только во время самого сладкого сна, уж Гэндальфу ли не знать?