В присутствии посторонних и больных они всегда были друг с другом на «вы» и по имени-отчеству.
– А где вы это взяли? В Интернете?
Аспирант расстроенно кивнул. Профессору не нравилось, и это было ужасно! Какая разница, так или эдак делать! Самое главное результат, а результат тут представлен. Подумаешь, технологии! И там технологии, и здесь технологии! И если они устарели, то не так, чтобы очень, всего, может, на год!
– Сейчас делают гораздо менее травматично. Я вам покажу, где это можно посмотреть, а вообще нужно было слушать внимательно и делать правильные выводы, – не удержался профессор.
Дверь приоткрылась, и заглянула сестра.
– Дмитрий Евгеньевич, можно к вам?
– Да, заходите.
– Здравствуйте, Константин Дмитриевич. Вы просили вам напомнить, Дмитрий Евгеньевич!
Долгов, поспешно листая файлы в своем компьютере, поднял глаза.
– Ну… напоминайте, Екатерина Львовна!
Сестра покраснела и стрельнула глазами в аспиранта. Аспирант был так себе, замученный и какой-то неухоженный, как будто немытый, зато профессор так хорош, что весь старший, средний и младший медперсонал женского полу старшего, среднего и младшего возраста в его присутствии немедленно приходил в экстаз.
Ну и подумаешь, лысый немножко!.. Зато глаза какие голубые! А плечищи, а стать богатырская, а руки, руки-то! Слепки с таких рук нужно делать и помещать в музей хирургии! А еще улыбка, преображавшая все лицо, и тихий голос, от которого молоденькие девчонки просто в обморок падали и сами собой в штабеля укладывались! Да все вокруг шепчутся: «Гений, гений!», и еще: «Светило и надежда!» А светиле тридцать восемь, и в зеленом хирургическом костюме, в просторечье именуемом «пижамой», от него вообще глаз не оторвать, куда там бедолаге Джорджу Клуни из сериала «Скорая помощь»!
Джордж Клуни там, в сериале, как раз и изображал такого, как Дмитрий Евгеньевич, – молодого, решительного, все понимающего, думающего, упорного.
Спаситель. Последний оплот. Первый после бога.
Если он берется за дело, значит, еще не все потеряно. Значит, надежда есть. Сделано будет все и немножко больше.
Екатерина Львовна, рдеющая и несколько отвлекшаяся на свои возвышенные мысли, все продолжала умильно дивиться на профессора, а тот вдруг усмехнулся необидно и Екатерину Львовну поторопил:
– О чем вы хотели напомнить?
И аспирант, и Хромов смотрели на нее, и она засуетилась, отвела взор, опять уткнулась в голубые профессорские глазищи, покраснела еще пуще и насилу выдавила из себя, что Дмитрий Евгеньевич хотел до операции зайти в четырнадцатую палату, посмотреть больного, прооперированного по поводу язвы, и сделать какие-то новые назначения.
– Спасибо, – поблагодарил Долгов, и Екатерина Львовна пулей вылетела из кабинетика.
– Значит, фотографии поменяйте и весь этот раздел, хорошо? И… Роман Николаевич… – Долгов даже вспомнил, как зовут аспиранта! – Я бы вам посоветовал открытки все же убрать.
– Какие открытки?
– Ну, виды Санкт-Петербурга. Конечно, это красиво, ничего не скажешь, но на научной работе как-то странно.
Тут он вдруг вспомнил, как Алиса на первом экземпляре его докторской диссертации, распечатанном и переплетенном в красивый переплет, на который они тогда угрохали кучу денег, написала «I love you!» и нарисовала цветок ромашку.
Вспомнив, он страшно смутился и пробормотал:
– А впрочем, как хотите, – закрыл ноутбук и поднялся.
До операции оставалось пятнадцать минут.
– Зайдите к Грицуку, Дмитрий Евгеньевич, – пробухтел из-за шкафа Хромов. – Я вас умоляю.
– Давайте вместе зайдем.
Телефон в кармане халата опять зазвонил, и Долгов выхватил трубку.
– Дмитрий Евгеньевич Долгов?
– Да. – И Хромову, шепотом: – Пошли, пошли!..
– Вы меня не помните, наверное. Меня зовут Андрей Кравченко, вы меня спасли, и я хотел…
– Вы сын Петра Леонидовича?
– Да нет, нет, – заторопились в трубке, – я не сын!.. То есть я сын, но не Петра Леонидовича!
Долгов вышел из кабинета, старательно запер его на ключ и быстро пошел по коридору в сторону больничного холла. Хромов поспешал за ним.
Лифта ждать было некогда, и Долгов побежал по лестнице вверх – подумаешь, всего три этажа!..
– Дмитрий Евгеньевич, вы меня на МКАДе спасли, помните?
Долгов не помнил никакого спасения на МКАДе.
– Ну, две недели назад, авария была! Вы меня тогда…
Тут он вспомнил. Раскуроченная машина, смешной гаишник, какой-то ублюдок в кожаной куртке и этот, лежащий на асфальте. Менеджер, точно!
Навстречу попался рентгенолог, схватил Долгова за рукав и стал что-то настойчиво говорить.