– Да тут каждый день аварии! Видите, поворот какой! Мы сюда как на работу ездим, хоть время засекай, ё-моё! Или утром, значит, или вечером обязательно здесь кто-нибудь или перевернется, или вообще до смерти убьется! – Он еще посмотрел на Долгова, сияя улыбкой, показывая желтые прокуренные зубы. – Ну как же я вас узнал!.. Вот не ожидал!
– Я тоже не ожидал, – согласился Долгов таким тоном, что фельдшер перестал улыбаться, посмотрел на него испуганно и подался в сторону «Скорой».
Долгов умел совершенно обыкновенные слова говорить как-то так, что даже самые бестолковые собеседники слышали не слова, а тон и именно этому тону беспрекословно подчинялись.
– Не забудьте рентген сделать! Слышите, уважаемый?!
– А?!
Долгов стремительно подошел к машине «Скорой помощи».
– Рентген, говорю, – повторил он, глядя фельдшеру в глаза. – С этой женщиной есть кто-нибудь?
– А?! С какой?!
– С пострадавшей, – выговорил Долгов сквозь зубы. – Одна она была в машине или с ней кто-нибудь был?
– Да откуда ж мне!..
– Я еще была, – прозвучал у него за спиной тоненький голосок. – Меня тоже ударило!
Долгов повернулся.
Девушка, хорошенькая до невозможности, в джинсиках и кургузой курточке, стояла у него за плечом и таращила глаза. На щеке у нее был порез, и джинсы выпачканы чем-то темным. Долгов поначалу решил, что это кровь, а потом понял, что нет, не кровь. Масло, может, или что-то похожее.
Пока он рассматривал ее джинсы, а потом порез на щеке, девушка стояла смирно и только мелко дрожала, а потом, когда он стал щупать ей голову и заглядывать в глаза, неожиданным и странным образом переполошилась.
– Вас как зовут? – спросил Долгов, глядя ей в зрачки.
– А вам зачем?
Долгов развеселился.
– Ну, просто чтобы знать, как вас зовут!
Девушка вдруг попыталась вскинуть голову, которую он крепко держал обеими руками, и сказала абсолютно светским тоном:
– Послушайте! Ну, может быть, не сейчас?!
– Что не сейчас? – не понял Долгов.
– Ну, знакомиться будем не сейчас?!
– Так чего? – выдвинулся фельдшер, который было уселся на переднее сиденье «Скорой». – Мы едем, что ли?.. Там у меня полна коробочка, трое их!..
Теперь, после воспоминаний об институте усовершенствования врачей, он признал полное долговское превосходство над собой и почитал его начальником.
Долгов отпустил девицыну голову, нагнулся и пощупал ее джинсы с той стороны, где было особенно грязно – просто чтобы убедиться, что это не кровь.
– А женщина с травмой головы вам кто?
– Сестра. И перестаньте хватать меня за ноги, это неприлично, в конце концов!
– Поезжайте с ней, – велел Долгов. – У нее может быть серьезная травма, и нужно проследить, чтобы ей сразу же сделали рентген. Сможете?
– А?..
– Сможете поехать и проследить, чтобы ей сразу же сделали рентген?
Девушка посмотрела по сторонам, словно в поисках ответа на этот чрезвычайно сложный вопрос. Долгов понимал, что она в шоке, но ему хотелось, чтобы соображала она чуть побыстрее.
– Как же я поеду? – плачущим голосом спросила девушка. – А машина?
– Какая машина?
– Моя! Это сестра за рулем была! Она! Я рядом сидела, а она была за рулем и разбила мою машину!
Глаза у нее налились слезами, и стало понятно, что сейчас она начнет рыдать. Долгову некогда было с ней возиться.
– Вы должны поехать в больницу с вашей сестрой, – тихо и отчетливо сказал он. – Прямо сейчас. Вы меня поняли?
Не только фельдшер со «Скорой», но и девушка, услыхав его тон, моментально внутренне признала его превосходство над собой, перестала всхлипывать и покорно полезла в машину.
– Хорошо, – сказал Долгов и крикнул фельдшеру: – Поезжайте с богом!
– Доктор, доктор, – забормотали рядом, – у меня кровь не останавливается! Что делать, доктор? Ведь… того… истеку, ей-богу, истеку! От потери крови, говорят, Пушкин умер!
Долгов оглянулся посмотреть, кто это такой образованный и знает, от чего умер Пушкин. В этот момент телефон, который словно знал, что раньше звонить никак нельзя, затрещал у него в кармане. Долгов полез за мобильником, одновременно краем глаза изучая смирного перепуганного дядьку, который держался рукой за грудь. Вся полотняная курточка спереди у него была в крови, и пальцы, которыми он прижимал курточку, тоже были очень красными.
– Дима, – позвала в телефоне Алиса. На заднем плане, за ее голосом, слышался приглушенный мирный, вкусный ресторанный шум. – Ты где? Я тебя жду.
– На МКАДе.
– Ты еще так далеко?! – ужаснулась Алиса. – А я уже в ресторане. Михаил Ефимович только что подъехал. Он еще не зашел, но мне в окно видно его машину!