В критические минуты боя командир 1283-го стрелкового орденов Суворова и Богдана Хмельницкого полка подполковник Киреев прошел с развернутым Боевым Знаменем по траншеям батальонов первого эшелона и призвал бойцов выполнить свой ратный долг.
Вид Боевого Знамени, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого вдохновил воинов. Они сумели прорвать оборону противника. В память о их героизме полк получил почетное наименование Померанский.
Приказами Верховного Главнокомандующего от 4 марта 1945 года и от 20 марта 1945 года за отличные боевые действия личному составу 1283-го стрелкового полка была объявлена благодарность.
13 апреля 1945 года соединения 125-го стрелкового корпуса получили приказ совершить марш к Одеру и переправиться на плацдарм. Благодаря четкой работе инженерно-саперных подразделений переправа проходила быстро, организованно.
Стрелковые полки под покровом ночи сосредоточились в лесу у Одера северо-западнее Целлина.
Плацдарм. В это слово обычно вкладывается смысл — большое пространство, с хорошими подъездными и скрытыми путями. Ничего этого не было на нашем так называемом плацдарме, а потому мы его назвали пятачком. На нашем пятачке, где корпус занимал не более четырех квадратных километров, 60-я стрелковая дивизия — правофланговая первого эшелона по фронту — получила участок прорыва 1100 метров, а левофланговая 175-я стрелковая дивизия — до 900 метров.
На пятачке предстояло разместить в строгих боевых и огневых порядках дивизии, полки, батальоны, дивизионы, роты, батареи, командные и наблюдательные пункты от стрелкового корпуса до роты — батареи — центры управления боем, приданные и поддерживающие соединения и части. Тысячи людей, орудий, минометов, танки, самоходную артиллерию, тягачи и автомашины, кроме того, нужно было скрыть от глаз противника.
Перед фронтом 125-го стрелкового корпуса противник ночью держал свои основные силы в первой и второй траншеях; в светлое же время оставлял здесь только наблюдателей. Главные силы отводились на отдых в укрытия. Отвод подразделений в укрытия и вывод их в траншеи первой линии производился утром. Гитлеровцы, чувствуя приближение нашего наступления, в течение дня 15-го и ночи на 16 апреля по фронту и в глубине обороны смещали свои боевые порядки то к северу, то к югу, то к востоку, то к западу, к рубежу Врицена.
Появилось много кочующих артиллерийских и минометных батарей. Эти обманные перемещения боевых порядков в главной полосе обороны противника для нас, бойцов переднего края, были понятны. Противник делал все, чтобы как-то укрыться от ожидаемого им нашего огневого удара.
Уже после Победы на пресс-конференции 9 июня 1945 года Маршал Советского Союза Г. К. Жуков скажет: «Немцы ожидали наш удар. Поэтому, предполагая, что они ожидают наш удар именно на берлинском направлении, мы очень долго думали над тем, как бы организовать его внезапно для противника. Для того чтобы преподнести немцам внезапность в крупном масштабе, я, как командующий, выбрал способ внезапной атаки ночью всем фронтом. Прежде всего нами была проведена ночная артиллерийская подготовка, чего, по показаниям пленных, немцы не ожидали. Они предполагали, что мы, возможно, будем действовать ночью, но не думали, что это будет главная атака. Вслед за артиллерийской подготовкой нами была проведена ночная танковая атака. В эту атаку нами было брошено более четырех тысяч танков при поддержке 22 тысяч стволов артиллерии и минометов. С воздуха удар сопровождался четырьмя-пятью тысячами самолетов, начавшими действовать еще ночью… Чтобы помочь танкам в ориентировке ночью, мы применили никем не проводившуюся до сих нор ночную подсветку прожекторами.
…Применением этой новинки мы имели в виду не только подсветить нашим танкам и пехотинцам, но и ослепить противника, чтобы он не смог вести точный, прицельный огонь»[13].
Таков был замысел командующего 1-м Белорусским фронтом. В те же часы ожидания вместе с другими соединениями активно готовились к его осуществлению воины и нашего 125-го стрелкового корпуса. В 20 часов 30 минут 15 апреля 1945 года я доложил командующему 47-й армией генерал-лейтенанту Ф. И. Перхоровичу о готовности выполнить боевую задачу.
Настали волнующие минуты. Меня часто спрашивают: скажите, что вы переживали в неповторимое время штурма Берлина? Интерес молодых, выросших после войны людей вполне понятен. Они ищут и будут настойчиво искать, какие заметки оставили фронтовики в дневниках, письмах, статьях, книгах, приказах, докладах, донесениях, будут искать ответа, о чем мы, их деды, отцы, матери, думали в этот исторический славный час?