«…Только я так полагаю: нет расчета лезть под пули из-за какой-то сотни взбесившихся фашистов. Войне-то скоро шабаш, хочется вернуться домой с победой… Прикажут штурмовать эту самую крепость, от других не отстану. Но… где можно, лучше мирным путем улаживать дело»[19].
Такие рассуждения диктовались трезвым расчетом, которым руководствовалось и командование, отказавшись от штурма крепости.
Операция «Цитадель Шнандау» была по времени наиболее длительной — с 27 апреля по 1 мая 1945 года. Благодаря продуманности, конкретности, убедительности и гибкости в применении форм и методов работы с противником она окончилась успешно. Гарнизон крепости Шпандау в 15.00 1 мая 1945 года капитулировал.
К сожалению, далеко не всегда гитлеровцы мирились с мыслью о неизбежности капитуляции. Как теперь известно, 28 апреля генерал Вейдлинг докладывал Гитлеру, что войска сумеют продержаться не более двух дней, потому что они останутся без боеприпасов и продовольствия, и предложил осуществить прорыв из окружения вдоль Андер Хеерштрассе южнее Вильгельмштадта на запад тремя эшелонами.
В первом эшелоне, усиленном танками, штурмовыми орудиями и артиллерией, — 9-я парашютная дивизия с подчиненной ей боевой группой «Эдер» и части 18-й моторизованной дивизии.
Второй эшелон — боевая группа СС Монке в составе двух полков и батальона морской пехоты. Со вторым эшелоном должна прорываться и гитлеровская ставка.
Третий эшелон — остатки танковой дивизии «Мюнхеберг», боевой группы «Беренфенгер», остатки 11-й моторизованной дивизии СС «Нордланд» и часть сил 9-й парашютно-десантной дивизии[20].
Генерал Вейдлинг в своих показаниях позднее писал:
«Фюрер долго размышлял. Он расценивал общую обстановку как безнадежную. Это было ясно из его длинных рассуждений, содержание которых вкратце можно свести к следующему: если прорыв даже и в самом деле будет иметь успех, то мы просто попадем из одного «котла» в другой. Он, фюрер, тогда должен будет ютиться под открытым небом, или в крестьянском доме, или в чем-либо подобном и ожидать конца. Лучше уж он останется в имперской канцелярии. Таким образом, фюрер отклонил мысль о прорыве»[21].
Однако эту мысль не отклонили преемники Гитлера после его смерти. Начав переговоры с советским командованием о капитуляции, они одновременно активно готовили прорыв в направлении Штрезова, Вильгельмштадта и далее на запад к нашим союзникам, которые в это время наступали, не встречая никакого сопротивления.
На правом берегу реки Хавель в направлении Штрезова, Рулебена, Вестенда противник удерживал узкий коридор, соединяющий его с основной берлинской группировкой.
28 апреля 1945 года окруженная группировка в районе Вестенда усиливается за счет частей противника, отошедших под ударами 2-й гвардейской танковой армии из Шарлоттенбурга, а также за счет группировки, окруженной в районе Штрезова. Численность ее достигает более 20 тысяч человек с тайками и штурмовыми орудиями. Ударами с востока и запада она оттеснила части 56-й танковой бригады на рубеж ст. Хеерштрассе, ст. Пихельсберг. Таким образом, гитлеровцы получили свободный выход к берегу Хавеля[22].
Вновь войска 125-го стрелкового корпуса оказались в центре событий. Им ставится задача завершить уничтожение разрозненных групп врага юго-западнее Потсдама, в районе Гельтова, ликвидировать группу противника в Пихельсдорфе. В этих боях снова крепко выручали пехотинцев наши старые друзья из 334-го гвардейского тяжелого самоходного полка.
В Пихельсдорфе гитлеровцы укрепились в больших каменных домах, они стреляли из окон и чердаков фаустпатронами. Самоходки медленно продвигались по центральным улицам города — они узкие и темноватые. Внезапно бухнул глухой удар фаустпатрона. Командирскую машину резко качнуло. В борту самоходки вырван большой кусок металла. Механик-водитель резко повернул машину за угол дома. Еще выстрел… и патрон врезается в стену противоположного дома. Автоматчики соскочили с машин, окружили дом и в коротком бою уничтожили группу фаустников.
Такими я увидел со своего наблюдательного пункта совместные действия пехотинцев и самоходчиков. А вот появился и старый знакомый, командир полка гвардии подполковник Федор Горащенко. Он с удивлением начал спрашивать меня, почему сегодня, 1 мая, по приказу командующего полк снова идет к Берлину по тем же местам, по которым наступал накануне?
— Как-то неудобно получается, товарищ генерал, мы громыхаем назад, — говорил Геращенко.
20
См.: «Совершенно секретно! Только для командования!»: Документы и материалы. М., 1967, с. 617.